1.

Слезая с мотоцикла, она говорила,
Что это самый лучший в мире ожог.
Но вот уже рука легла на перила,
Вот яблоко спешит за фруктовым ножом.

Вот книжечка про то, как успеть удивиться,
Как сверху аварийный спешит комиссар,
А снизу наблюдает смешная девица,
Поймавшая созвездье своего колеса.

Там будет отражение дома и леса,
Сбывающийся запах, бумажный почти,
А может, это кошка на горячем железе,
Бегущие по зеркалу шальные зрачки.

Когда ещё душа сидит одесную,
Когда уже цепляет крючок за губу,
Проплыли корабли в своё накануне,
У всех незагорелый парус на лбу.

2.

Тебя забыли в песке на пляже.
Твои три звёздочки на фюзеляже.
Глаза закроешь, когда стрелять.

Хозяин твой с нестриженой чёлкой
Ещё ни разу тебя не щёлкал.
Тебя не пустят в ручную кладь.

Ты дуешь на молоко и воду,
Ждёшь телеграфного перевода,
Ловишь воду наискосок.

Сестра, ты крашеная блондинка,
Тебя подденут носком ботинка,
И будет мелкий такой песок,

Подобие мелового круга,
Где можно было касаться друг друга,
Прогуливаться на одном поводке.

А тот, которого и в помине, —
Легко ли ему носить алюминий,
Бояться полки на потолке.

3.

Он плыл за кошкиным письмом,
Лаская девочкин живот.
Надежда с пальцами в замок,
Наверно, за́ морем живёт.

А к ней спешат из-за кулис,
Несут случайную лапшу —
На каждом пальце корабли,
На каждой нитке парашют.

Скользит по лестнице Дега,
В метро спускается Бальзак.
Ты видишь ниже сапога
Задравших голову пейзан?

Давай вперёд и наугад,
Сквозь весь её курящий зал.

Вот будет небо по ногам,
Вот будет небо по глазам.