* * *на окне занавесок нет так и не собрались повесить поэтому рассветает прямо в лицо, как у следователя в кабинете или в висок, если лежать на спине она начинает день, то есть выходит под душ выносит из дома мысли о дедушке, одиночестве и работе машина скрипит колёсами по невыспавшемуся льду окаменевающему к субботе рассветает напротив дом дворник его метёт соскребает снег с набросанных как попало улиц большие мягкие антициклоны обещали и не вернулись со своим заграничным теплом у них николя саркози и такое дело поддерживать обстановку в парке и в дисней-ленд держать его руки в тепле свежего воздуха на голое тело потому что у старого президента встаёт апрель и много ещё кого баюкают антициклоны удерживая влюблённых рядом ладонь в ладонь ну и что здесь — какая-то родина, боевые роботы, человекоклоны, зима, умирающий дедушка, бог с тобой * * *
она отправляется спать, кладёт под подушку ладонь соседи опять начинают с высокой «до» ноет висок, переворачивается внутри какое-то раз-два-три она говорит ему, который снаружи спит, укутав её в её ежевечерний стыд, она говорит: я не могу так жить скажи уже что-нибудь а он говорит, два озябших слова спустив на снег: рыдай мене — или, может, проглатывается «не» и кутается в тишину, посреди которой поёт сосед спускают воду, включают далёкий свет а она лежит, и хоть бы кто-нибудь к ней вошёл золотым дождём, проливною спермой на яркий шёлк ну чего тебе, говорит он ей, ты моё, моё мне вообще кажется — ты ангел там, под бельём наливное яблочко, зарумянившийся приплод о каком мечтал бы невозвращенец-Лот да и я бы тоже, если б имел объём и она застывает в кровати ничком соляным столбом * * *
как за тридевять десятин земли он растит нули облагает налогами города, боевик труда а она его не смыкая глаз не спускаясь вниз выполняет, как рядовой — приказ торможение — машинист выпадает и тает снег, словно волосы на висках и газетный шрифт словно вестник времени — вскользь и вскачь от его страны остаётся ноль наполняется тишиной от снегов одних до других песков до седых висков и над этой бездною бог один говорит: иди и идёт по воздуху сам вперёд как по тексту врёт и растёт у неё внутри распирает её нутро что ли смерть, которой пришла пора запирать за собою дверь и она замирает, забыв себя но его любя из последних, исподних, истошных сил будто кто-то её просил а любовь её спит на краю земли где-нибудь в сомали растирает соль щербатым пестом и стоит на том продаёт на базаре дынь отдаёт басурманам дань и никто ей не скажет сейчас «отдай» незнакомым наречием «да отстань» или, там, «остынь» или «встань»
|