СКЛАДКАполнота всего в глазной впадине
пространство где собирается пустота
говорю пустота за неимением иного
имени которое было бы идеей и изнанкой
разгибаемыми но также и целым образом
потому что лишь пустота и полнота
содержат их и не имеют отражений про́пасть внутри этого снаружи
где голос падает до самого ты
говорит и дышит для кого не знает
безмерное незнаемое нас продувает
из пробела где другому и всё тому же
удивительны их различия и ново-
рождённое рождается к сказанному
из ничто протянутого из пространства
через эту складку только и данную разному
В МИГ ПРОТЯЖЁННОСТИ
пустота
в своём бытии
устанавливает
в равновесии
сосуд расширяющегося пространства тишина сказываемая под именами
почва в которой они всходят до самого звука
язык воздуха
семя знака траектория полёта что́ может быть
безграничнее миг проходящий
от исчезнувшего к собственному исчезновению и вот пустота внутри объёма
неизвестного тронутого кончиком имён когда
молчать — и есть речь до полной потери
смысла ли взгляда ли убываемое
ожидание вновь создающее смысл сосуд опрокинутый взыскующий формы
СЛОВА ЭТО ЗНАЮТ ОТКУДА-ТО
Иногда
мановением шелестом воздуха
вещество места рассеивается
и ничего прочного не остаётся
ни скамейки ни де́рева ни реки ничего
тот вид он разъят
смысл вытек из этих форм
завитки и узоры скреплявшие их
воедино во всё столь доступное взгляду
что естественно получался мир
рассы́пались тотчас
и улица
по которой иду с этим видением
чего-то внешнего уединённого в самом себе
уже не этот двойной ряд фасадов
с банальными украшениями на воротах
с окнами выходящими прямо на день
бессознательно возрождённых жизней
с занавесками задёрнутыми на секрете
одного неповторимого повторения но
недосягаемое событие
хотя и столь близкое хотя и развёрнутое в
ритм своего собственного излишества Бывает мгновение когда я вижу
в этих формах освобождённых от имени
осязаемый свет оттенок подтаявших
мёда и неба оттенок простого
числа неделимого на них и
всех остальных мгновение
когда потеря сознания есть
предощущение чуждой идеи
чья тень ускользает неуловимая
оставляя мою мысль ущербной.
Выразимое словами влечёт ожидание страха
имена рушатся погребая сами себя
разлетаясь в мятущиеся искры
хрупкие да и незрячие исходы
и другие рождаются заново, и так
размурован до самой моей наготы
намагничен расстоянием которое
углубляется и приливает со всех сторон
я — та зазубрина куда вбит
предельный миг пространства То что мы называем «реальностью»
это партитура забвения
мелодия границ вызывающая
выплеск предметов в их имена
слух убаюкан монотонностью
зрению нет нужды видеть
и дыхание наше безмятежно, а меж тем
вот оно здесь явилось из ниоткуда
со своим огромным способом бытия
одновременно пустым и завершённым
вот оно здесь мимолётное и музыкальное
и лишь мне одному показалось заметным
а ведь глядели широко закрытые глаза
вроде бы за миг до моего взгляда
и мир для них лишь оболочка
не просторнее их собственных век
настолько плоско привычная
что их не заденет ни один её разрыв —
что мелькнул луч из-за кулис где
наряжалась на все лады несчётная материя
то недвижимая то неустанная. Впрочем, всё на свете от неё отлично
имена откуда-то это знают и
прикидываются что на неё не похожи чтобы
избежать пустоты которая их создала.
Мир для любых имён слишком тяжкое бремя
он злорадствует их понуждая назвать
всё что угодно чем-то другим
так я думал, и шёл по улице
зажав в ладони полную звезду
подобранную среди камешков на обочине
С ТОЧНОСТЬЮ ДО СЛОВА
какое имя дать пустоте ставшей телом
натура или культура мертвы как
мёртв взгляд опущенный чтобы не
видеть жизнь оставленную на смерть
беглый осмотр обнаруживает внутри
дыру от которой отвращается язык
(эй! разве я сторож брату моему
спрашивает чтобы ответить нет
книга где глагол себя называет плотью)
язык дырявый отказывается называть
ведь слово запечатлевает род и вид
единственное же остаётся без имени
разве только взойти от проскочившей искры
туда где в каждом всё глубже как бы сказать
молчание под вопросом полый голос?
|
