Британский музейНи земли, ни воды, ни страны, ни хлеба,
Бродячий огонь погас.
Ничейный ветер летит по небу
В город Галикарнас. Что не смыто войной, то слизано лёссом,
Корабли, стихи, наклон головы,
И ползёт по осыпям и откосам
Глухое время травы. Но песок иссяк, а мы ещё живы,
И, пока не начат отсчёт,
Артемизия выводит в проливы
Крутобокий глазастый флот. Огни пылают береговые,
Есть моря — четыре крепких стены,
И мы встретимся там, где стоит Ниневия:
В Блумсбери — до войны.
Венеция
Начнётся жара — сосчитай до ста, на юге проснутся льды,
А с утра у каменного моста, у самой воды
На стене реклама горит, творит непокой,
И не говорит, что́ слышно там, за рекой. Начнётся война, считай до двух — на третьем снайпер берёт своё.
По деревням абсолютный дух пугает коров, кладёт жнивьё.
А с утра у каменного моста — мене, текел — болит моя голова,
И рамка абака давно пуста — осы́пались числа и слова. Начнётся зима — да откуда ей? На свете нет никакой зимы.
Огромный, тугой, золотистый змей в четыре слоя оплёл холмы.
В переулке у каменного моста над водой разговаривают дома,
И ночь светла, и загадка проста, яблоками полны закрома.
* * *
Александр Андреич, товарищ Чацкий,
Нечувствительно попал в переплёт.
По его квартире — пустой, холостяцкой —
Бродит перепуганный кот,
Повторяет хозяйскую траекторию,
Вяло препирается с окрестной зимой,
Но из тех, кто раньше вышел в историю,
Ни один не вернулся домой. Александр Андреич сидит в теплушке,
Поезд идёт в Уфу.
Придорожные ёлочные игрушки
Догорают в сыпном тифу.
Пулемёт над озером глотку рвёт,
И тот, кто ответственен за пейзаж,
Уже не помнит, кто здесь живёт
И кто кому персонаж. Александр Андреич говорит односложно
И по картам выискивает тишину,
Вычисляя рубеж, на котором возможно
Закрепиться и остановить волну.
Он мог бы, наверное, иное значить,
Подчиниться горячечным ночным голосам.
Но автор убит, а город захвачен, —
И он теперь выбирает сам.
* * *
Над пустой и безвидной землёй под какою плитою,
При какой колокольне качается время литое,
Сообщая движенье песчинкам, небесному строю,
Колебаньям пера? Что-то ветры гудят и сгибаются вётлы сырые,
Что-то птицы галдят, улетая на Золоторыю, —
Это Марфа с Минервой домой провожают Марию,
Потому что пора.
|
