* * *для родившегося на суше
|
Анна Устинова |
Сухие ресницы, числа, пловцы
черпают быструю тень Земли.
Где совпаденье — залог пыльцы,
частная заповедь сохранит
голос оживший и грубый скит,
щедрые записи на мели.
Знаешь, как ветер ни говорит,
сытый, сокрытый один на всех,
след повторишь, и уже болит
в запертой комнатке, в кулаке
шип обещанья, огонь в реке
учит, спасается без помех.
В продолжение лета минует «да»
лишнюю улицу час обета
вырван абзац колесо вода
слога и места косого света
Где узнаю́т — отпускает взгляд
к холоду доброму винограду
жест без присмотра слова́ подряд
прописи линия жизни ограда
Виталий Лехциер |
Рядом сядь. Говори, говори, но сядь.
Прихоть? Прихоть. Исполни же эту прихоть.
Посиди пять минут. Ну, замри хоть.
И ты считаешь, что я не прав?
Тогда поставь саундтрек с дудуком,
как тебе сбор парагвайских трав?
Чистый чабрец, подожди, не пей,
подожди, Wedding dance или Strange and Empty,
помнишь магическое: Измаил-бей?
И на холсте венеция каждый день
не успокаивает, наоборот, заводит,
так и ты наводишь тень на плетень.
Обернись вокруг своей оси,
подъезжая к станции Самара,
на плечах с три короба неси.
Мизансцена: Лир и фармакон,
сигарета уезжает в тачке,
идь сюда, тебе Сатирикон?
Соблюдай легенду, как баран,
не видал хоккейные ворота?
Ханука, еврейский ресторан.
Десять лет спустя она зажглась,
дымовая шашка, тамбур вымер,
старая машинка завелась.
Если кто и спросит, не скажу,
почему курсирую так странно
вдоль себя, завяжешь? завяжу.
Сергей Лейбград |
Вечная слава ночному труду.
Осиротевшие тени.
Спящие лебеди в грязном пруду,
точно пельмени.
Твоих закрытых глаз пельмени
напоминают об измене.
Я замираю, что жизнь в ноябре.
Видишь ли, я исчезаю из поля
зрения. Кукиши, как равиоли,
кажут детсадовцы мне во дворе.
День выдался вчерне. Мы пойманы с поличным.
И рынок, как живот, вспухает и урчит.
Седые седоки в седане заграничном.
Прикормленная чернь червонцами шуршит.
Причинные места. Нелепые причины.
Опричнина в парче крепчает сгоряча.
Травмирован игрок. Врача, — кричат, — врача!
Но все врачи ушли в родные палестины.
Ну что, душа моя, ты чмошница, чего там,
в чужом раю ничья, как вечной мерзлотой,
ты обрастаешь, блядь, и почтой и почётом,
щетиной и тщетой.
Сергей Щёлоков |
В город который мы пересекали
так часто
вчера принесли тюрьму
Все живущие по уму
сошли с ума и по одному
въезжают и выезжают
Не спрашивай кто принёс
бараки как со Средиземного моря тьму
Они в наш рост
Я ненавижу старый город
Мне претит его имя
Есть вещи которые любишь
и спишь потому в обнимку с ними
с которыми рождаешься
растёшь и погибаешь
Верь хотя бы в темноту
если света не понимаешь
Я всё время доро́га
рельсы река
или мост
радуга Ноя
но не уйду никогда никуда
уходят только ноги
Я ненавижу старый город
ненавижу новый
Я ненавижу тебя и люблю
только начало и слово
Оператор достал
Он видит всё
но это его стезя
Он волшебник на корабле
он капитан
Что ты скажешь про любовь
когда говорить нельзя
Всё отключено
и везде туман
Мне не хочется сдвигать эту гору
Я верю только в то что она стои́т
Разговоры вышли
но одному разговору
впору опять войти
и внешний вид
склона до рвоты напоминает грудь
тройку или четвёрку
Подберём что надо
В детстве я любил смотреть
как проливается ртуть
Теперь люблю серебро
и это моя награда
Во всех местах потухли номера
Всё уже написано
сказано нарисовано
Рукописи не горят
но мы не кончили вчера
потому что были слишком сонными
В утро этой ночи вползают хлеб
укроп и тмин
Полезны отъезд и выход
и въезд приход
Опять ещё эти кактусы
лилии и жасмин
и тесная калитка
Разве что нет ворот
Опять зимой и летом жасмин един
И всех трясёт
Зачем ещё засыпа́ть
Подкова на выдранной двери
разбитый валосердин
и как всегда бывает
вокзал опять
И как всегда бывает
если нет забот
спокойствие Карлсона
шалости малыша
И сколько ещё сменишь
адресов и работ
но пока пока
и эта хороша
И всё что вчера и сегодня не сказал
скажу нормально
если не уснёшь
Мы велики не менее чем вокзал
и пусть их насущный хлеб
шинкует наш нож
Галина Заломкина |
актёр прототип некто
с океаном в глазах
принимает формы и беды
злодеев хороших мужей милых агентов
мафиозных страдальцев цыганских вождей
светло умирающих геев
умелый притворщик
совершенный в акцентах и камасутре
лицо податливо гибко
пальцы ставят на тёплой глине следы
колёса скрипят ставят следы
на рот
но он улыбается он целует
губы открыты
и произносит нельзя ли поговорить
курит
в кольцо сомкнутых пальцев
выжигает себя изнутри
пара любовников
умерла в мексиканских холмах
трава проросла из земли
в его домодельные папиросы
выкуривает себя
в экранные тени
тени всё ближе к движеньям его зрачков
его собственным неровным шагам
что-то всегда мешает идти
напряжённой повадкой псевдоуснувшей кошки
тени всё ближе к его невозможной
заботе и боли
ближе к
где же вы были док Кеворкян
где же вы были
думала сижу на песке
у океана с водорослями
оказалось лежу голышом
aka галькой или ракушкой
улиткой бредёт вдоль воды находит
выпавших из прибоя
касается пальцами губами ладонями
редкие принадлежат
всё ещё соли и йоду
летят из руки
меня не спасти останусь
в памяти рюкзака
в саркофаге шоколадного торта
кварц кальций хитин перламутр
археология архитектура по обломкам
собирали знакомый город в керамических гранях
откопали подражание небу побежалость бензина
неевклидов неверный чертёж стены наклонной
отбрасывал отзвук скульптуры застигнут в раме
ненадёжных навесов по-другому не отразимых
в витиеватой решётке в штыре магритовом
головы́ взамен оправленном в голубое
проступает греческого подростка мрамор
с узнающим лицом отчасти пеплом укрытым
звероящер выползет многолик из прибоя
в окуляр турбины в тесные лопасти диафрагмы
сколько длится вкус черёмухи сонный
столько веков он бросает в рот эту вишню
в остановленном на затмении ходе стрелки
рука запускает винт возвращается солнце
собираются черепки в очаги и тарелки
вверху пролетает с CD и каури Вишну
Света Сдвиг |
плечи и ниже
веер номеров протянутые
выше глаз руки
пожалуй не каждый жест
кажется знамением
но если ты выжил
случайно выброшенная щепка
то клятвы и мамины приметы
например не пришёл вечером домой
а там пельмени с феном пополам
и патрули новости поминки
газетные черпаки
набирают рецепты счастья
вернее lucky
пассажир-везунчик
знает свои номер и погоду
осторожно и словно на задних лапах
разделяет на ровные части флаг
не ступая на каблук
и не бряцая оружием
две карты за манжетами:
ах если бы не я
ах если бы я не
если пришлось говорить об она
то она обрастает подробностями
совершенного личного толка
как и все остальные
личные местоимения
но с ней не хотелось бы встретиться
особенно в маске случайно
отмахиваясь от фейерверков
кружевным опахалом
даже если арапчик рядом
и твоя имперская душа
гонит в тупик
целый выводок слов на идише
или например на русском как иностранном
в невидимой из-под волос голове
так нельзя сказать о себе
это слишком скоромная пряная
до ушей облизанная
и пищать ой не я не я
это под личной должностью
кто-то залез
и не вытравишь
порочный круг
огромное пространство всё близко
неразборчивая польская речь
дышащие европейские границы
фракталы железнодорожных билетов
не выпуская твоей руки из кармана
разрастаются повторяя
свою водяную пробивку
твой лёгкий вес
концептуально проще и поэтому
вам жарко?
и не становится лучше
день ото дня ото дня
позавчера кажется растворённым
в да и напротив многочисленного ещё бы
обставляя зеркалами
перекинутый через спинку
домашний естественно халат
бросай за розой розу
неизвестно куда - между строк
или зрителей -
пытаясь попасть
обходя и держась средней линии
ты бьёшь сумкой о дверь
спохватываясь - ведь там
нет ничего и может разбиться
Алексей Тилли |
Давай вперёд удиви меня
Ты уже так долго ходишь
С этим нежным демоном за руку
Вы каждый раз так забавно
Переплетаетесь перед тем как уснуть
Вчера я выл запертый
А вы ласкали друг друга
Повалив книжный ящик
Твои быстрые руки
Лицо твоё
Напоминает мне причудливый овощ
Как долго будешь ты лететь
В эту дождливую бездну
Ты бежишь хватаясь за поручни
Губы твои дрожат
И всё в этом моменте невыносимо русское
Ненавидишь путешествовать в самолёте
Напиваешься до полусмерти с подругами матери
Ты вообще не понимаешь как самолёт движется
Если кинуть железку то она упадёт
Во сне тебе снятся сигнальные огни
И взлётная полоса
По которой ты передвигаешься
Гигантскими звериными прыжками
Гагик Теймуразян |
В пустой раковине улитки повстречался с жужелицей.
Она лежала на софе и мечтательно смотрела на
Портрет художника, выполненный в авангардистском
Стиле. От неё я узнал, что улитка ушла в Непал.
В этой горной стране, у верховья в шалаше жил
Толкователь сновидений. Он обещал взять улитку
К себе в ученицы. Зная о том, с какой скоростью
Передвигаются улитки, я понял, что дождаться её
Мне не суждено. Жужелица сказала, что подруга,
Вернувшись, откроет в раковине поэтический
Салон. Я не видел связи между толкованием снов
И чтением литературных произведений. Намекнув
Об этом жужелице, я хотел выйти, но она сошла
С софы и предложила мне посидеть у телевизора.
Отказаться было бы невежливо. До четырех часов
Дня мы смотрели телевизор. Я решился и спросил
Её о цели визита улитки в Непал. Жужелица
Ещё раз сказала мне о загадочном толкователе.
О нём улитка узнала от кузнечика, который
Бывал в тех краях. Кузнечик мог подшутить. Ему
Нравилось разыгрывать насекомых. Я проголодался.
Жужелица сказала, что в холодильнике есть торт
Шоколадный. Я вынул его и, разрезав на три
Части, положил на блюдо. В раковину вошли
Стрекозы, жуки, букашки. Они все ждали, когда
Вернётся улитка. Они по ночам плохо спали.
Они хотели, чтоб улитка объяснила им, откуда
Берутся кошмары и как от них избавиться.
Я провёл в шумном обществе три недели. За это
Время улитка дважды прислала письмо. Если
Верить её словам, непальский толкователь принял
Её в ученицы и, после непродолжительной беседы,
Заявил, что у неё настоящий талант и она
Пройдёт курс обучения по ускоренной системе
И, получив диплом, сможет преподавать в любом
Высшем учебном заведении. Эта новость всех нас
Взбодрила. Я решил остаться. Жужелица показала
Мне комнату для гостей. Каждое утро я спускался
В столовую. За круглым столом друзья и родственники
Улитки обсуждали последние письма. Они приходили
Регулярно. У меня создалось впечатление, что кто-то
Водит нас за нос. Я представил сгорбленного бородача,
Который сидит за столом и сочиняет послания от
Лица улитки. Поделиться своими сомнениями я боялся.
Меня бы могли выгнать из уютной раковины. Я бы
Замёрз. Плюс ко всему лишился бы возможности
Есть и пить за чужой счёт. Летом в двери раковины
Постучались. Я и жужелица победоносно посмотрели
Друг другу в глаза. Каждый из нас думал: это она —
Великий толкователь сновидений. Но мы горько
Просчитались. Почтальон передал письмо. Я раскрыл
Конверт. С чёрно-белой фотографии смотрела
Улитка. Рядом с ней в позе лотоса сидел непалец.
Больше в конверте ничего не было. Хорошо, что я
Сообразил переписать обратный адрес перед тем,
Как жужелица разорвала конверт. В своей комнате
Я написал гневное письмо и утром, наконец-то
Выйдя из раковины, бросил его в ящик. У меня
Пропал всякий интерес к улитке. Я потратил год
С лишним на неё. Я не хотел больше ничего
Слышать о предполагаемом открытии поэтического
Салона и методах толкования снов. Но расстаться
С прошлым оказалось не так-то просто. По ночам
Я видел во сне раковину, жужелицу, насекомых. Я
Хотел понять, почему они мне снятся. Чтобы не
Мучать ни себя, ни окружающих, я пошёл на приём
К толкователю сновидений. В кабинете за столом
Сидела женщина. Выслушав мою печальную историю,
Она посоветовала мне съездить в Непал. Эта страна
Всегда будоражила моё воображение, но только тем,
Что на её территории обжились партизаны. По
Уверению женщины, только одинокие непальцы
В силах расшифровать закодированную паутину
Снов. Я поехал. Мой поезд набирал скорость.
Я считал станции, города, населённые пункты.
Поднимаясь всё выше и выше, я постепенно стал
Забывать жужелицу, которая родила мне трёх
Симпатичных сыновей. Где они сейчас, я не знаю.
Полный адрес материала: http://www.litkarta.ru/projects/vozdukh/issues/2007-2/samara/
© 20072022 Новая карта русской литературы
При любом использовании материалов сайта гиперссылка на www.litkarta.ru обязательна.
Все права на информацию, находящуюся на сайте, охраняются в соответствии с законодательством РФ. |
Наш адрес: info@litkarta.ru Сопровождение — NOC Service |