* * *

деревянная бабушка во дворе девятиэтажки
деревянный дедушка во дворе девятиэтажки
покосившийся срубовый терем
с коньком на крыше
(Кто там серый, с-под снега вылез, лежит в овражке?

У кого и зачем такие белые зубы?
и зачем ему, серому, щас-то такие зубы;
в феврале занырнул под снег,
в апреле оттуда вышел.
Все кормящие бабушки кончились летом; не согрели тёплые трубы.)

деревянные бабушка с дедушкой смотрят в небо
серебрянкой и суриком смотрят в сырое небо
а у дедушки, кстати, в лоб
ввинчено два шурупа
я не знаю, кому и зачем это нужно, меня там не было, бейба

— но посмотришь деду в глаза и шумит над рекой дубрава
и в Путивле стяги, и кони в степях, и героям слава —
(Все и так вроде в курсе,
и даже спрашивать глупо,
но зачем тут ещё и пенёк, выкрашенный кровавым?)

Механизмы

Целый день сегодня механизмы смазывали:
проворачивали ломом шестерни, плюхали солидол горстями.
Обрабатывали метиленовым синим воспалённые скважины газовые,
обменивались с управляющими щитами свежими новостями.

В баллонах остался воздух. Обновляя стенные метки,
вдоль Большого Кардана идя, успели добраться
до слюнных желёз на минус седьмом этаже.

Там всё высохло: залили свиною кровью и натром едким;
устье, ясно, открылось, но тут пробило семнадцать —
предпраздничный день; внутрь пойдём после майских уже.

Колоб

дарлинг, как здорово — всё как всегда и точно как год назад, —
маленький душный оркестрик под окнами плачет незнамо о ком,
два доминошника в кепках яростно смотрят глаза в глаза,
пахнет акацией, спиртом, липовым цветом, парным молоком,

                 тестом. каким ещё тестом, послушай? в радиоточке приказ.
                 эвакуация. можешь не верить, но мне уже не до приколов.
                 глянь за окошко — за речкой, за лесом и вроде бы строго на нас
                 катится Колоб,
                 катится Колоб.

собран со всех элеваторов, высушен, взвешен, просеян, размолот,
смешан на всех химзаводах и выпечен в медеплавильных горнах,
белый перекати-колоб, передави-пиплов, перепаши-город,
тёплый, румяный, весь в бабках и дедках, как в мелких маковых зёрнах.

                 хочешь, останься. посмотрим, как рушатся стены, сваи торчат,
                 как кувыркается, падает, бьётся облепленный тестом голубь,
                 как, непрерывно рожая нелепых слепых дрожжевых колобчат,
                 катится Колоб,
                 катится Колоб.

вот разбегается мысью по улицам хлебный душистый поток,
стёкла звенят, электричество гаснет, радиоточка глумится.
над горизонтом встаёт подрумяненный огненный коло-бобок,
колоб-убийца.

Магия

— ты послушай: за мною идёт Вавилон:
силовые структуры, представители власти.

мне пора выходить. запусти диктофон,
я скажу тебе код Непрерывного счастья.

повторяй эти строки, задвинув засовы,
поджигая обои, поевши цемента:

духи воздуха, ветра, электричества, слова,
соедините меня с недоступным абонентом;

Дед Мороз, обустрой, чтобы жил я без горести —
весь в хвое, мандаринах, шоколаде и блёстках.

— всемогущие боги движения и скорости,
остановите мне, пожалуйста, на перекрёстке.