* * *Когда услышал не ту, одну, а эта нота вздохнёт «нет», и воздух молчал, как мог- ила тебе в ответ, то знай, что я не тяну, не гну, ну к небу, ко дну без бед; и воздух ослеп, и пепел стучит, что я себя не верну. Всегда быть может, что может быть, спустя рукава в огне гнева по локоть, и подло плыть каждый в своём вине. Ужели ж ей до по счёту скончанья дней не верить и не просить, только бояться, как волк огней, только свинец носить весом в центнер, не меньше, тащить — уснёшь, проснёшься по гроб в земле на тонну лжи, и каждая ложь, как зёрнышко, велика, и каждое прорастёт... Хорош пугать генетикой, это ложь, я знаю наверняка. Как то, что это — моя рука. Как то, что в мире есть облака, и знаю, плыли они куда и зачем. Но бывшее — это сапсан, капкан, и не говори, что ты знаешь сам, ты знаешь наверняка. * * *
Убыль с сухостью. С плоским Доном. Ух ты, пахло седой водой, Ой ли полым небом, шлёпали скупо губы отклоняя камертон и отменяя вой. Оба! Серебристая билась рыба, туманным ранним напоён он, нёбо — мы и смогли. Смогли бы. Дамы дома дыма давних времён. * * *
Дуй по асфальту, вальсам, по чужим эдельвейсам, Знай сам себя, ветер, вейся, как пейсы, вейся, Дейся, песня, как снег; бег славное слово, Снова вовне сна правят твою душу, Слушай, беги, кролик, росший в вовне клетки, Лет-ка тебе енька и ничего не больно, Выбери ноль ночью, двигай по стойке вольно, Ешь, как лилия в поле, спи, как коза на ветке, Снова во сне сна волят твою душу, Кушай смех по асфальту в направлении свалки Вещей в себе позабытых кем на когда-то стуле, Люди лю...жили еле, пили, пъели, уснули. Даже собачье сердце так не любило палку. Жалко коготь и лапа нормят твою душу. Драпай, уже, знаешь, аргументы излишни, пусть менты, а не мысли держат свою стражу, пулей лети, стриж, чиж или мышь даже, время твоё, уж, расцветает японской вишней. Несколько сот душ встали и в сад вышли. Несколько сух мёд этот, чтоб стать пищей. Несколько сух треск саранчи в сарае. Несколько пуст город, по которому ты бежал
|