Москва Мурманск Калининград Санкт-Петербург Смоленск Тверь Вологда Ярославль Иваново Курск Рязань Воронеж Нижний Новгород Тамбов Казань Тольятти Пермь Ростов-на-Дону Саратов Нижний Тагил Краснодар Самара Екатеринбург Челябинск Томск Новосибирск Красноярск Новокузнецк Иркутск Владивосток Анадырь Все страны Города России
Новая карта русской литературы
 
 
 
Журналы
TOP 10
Пыль Калиостро
Поэты Донецка
Из книги «Последнее лето Империи». Стихи
Стихи
Поезд. Стихи
Поэты Самары
Метафизика пыльных дней. Стихи
Кабы не холод. Стихи
Галина Крук. Женщины с просветлёнными лицами
ведьмынемы. Из романа


Инициативы
Антологии
Журналы
Газеты
Премии
Русофония
Фестивали

Литературные проекты

Воздух

2006, №4 напечатать
  предыдущий материал  .  к содержанию номера  .  следующий материал  
Стихи
Пётр слушает, говорит Павел

Станислав Львовский

* * *

здесь были доски     мыши        их дом
отсюда они таращились в открытый проём
смотрели как темнота набухала     воздух болел.
из тяжёлой глины    из острой травы
дети ночные соседские            трогали медленно

сердце овечье            утренний мел.
следы которые они оставляли  друг на друге
дом у моря      тёплая зима      не чета здешней
вчерашняя речь          рейхсканцлера
просачивалась сквозь почтовый ящик
расплывалась чернилами        на полу.

она крутилась у зеркала    и ждала.
плакала иногда  примеряла юбки  украшения
босоножки и бог весть что небольшое
как это у женщин. он           всё не приезжал.
иногда как бы издалека     звонил присылал подарки
и письма.

землеройки     встречаясь в траве      всё чаще
сплетничали    что он не вернётся.  марика рёкк
каждый вечер пела одну и ту же    песенку.

потом она выходила к отливу.  все следы
которые он оставил на ней    оставались на ней
потому что в доме у моря      ничего не исчезает.

там, у воды, на краю        она всё ещё ждёт
в темноте где гнездо мышиное        пищит и шуршит, —  
там она в зеркало смотрит      не стареет, не спит.
сквозь короткие волны    падает снег      марика рёкк поёт

что, мол, сын мерил их    деревянной школьной линейкой     
голубь взвешивал    на своих весах приносил отцу
а отец потерял одного в траве      до сих пор
шарит во тьме большими руками    но не находит.


* * *

в пятом
или в шестом
классе
я нашёл дома пластинку
группы Breakout
и Миры
Кубашиньской.

на фотографии они сидели
в свитерах
перед микрофонами, в студии
глядя мимо камеры.

у них не было этого
когда все любились и торчали
прямо в грязи, прямо
во время войны.

зато у них был
человек из мрамора
и человек из железа.

таких больше
вообще
нигде не было.

в семьдесят втором
когда я родился
они приезжали в Москву.
концерт в Лужниках.
отец говорит
милиционеры в проходах
стояли, заложив руки
за спину.
смотрели, чтобы никто
не танцевал.
папа с мамой сидели
в партере
на хороших местах.
слушали.

человек из мрамора
не танцевал
человек из железа
не танцевал.
никто не танцевал
тогда, в семьдесят втором
в Лужниках.
вот и я

не умею.


* * *

ну чего? и стоишь не туда,
и смотришь не то, и видишь не тех.

вот она: пахнет ветром,
ржавым визжит полотном,
говорит вперебой с постным борщом,
с котлетами на воде, на ржаном,
галицийском, чёрством, пустом.
говорит с тридцать девятым горящим,
с ополовиненным сорок первым,
с сорок вторым пропащим.

как поёт батум, засыпает сухум,
го́ри горит в ночи, ростов спит на печи,
lietuva колышется, как трава,
а москва — как всегда, ну чего москва.

суздаль трогает слепыми руками весну,
грызёт аральскую солонину со дна,
со слезами вместе глотает блесну.

куда ни встанешь лицом — зима.
горяча заслонка печи, как живот жены.
в поддувало по́тьмы сочится тьма,
полёвки в подполе смотрят сны.
видят во сне чёрное полотно,
белые простыни ашхабада, немое кино,
веру коровью, холодную мутную сулему.

ну, чего смотришь волком, юлой, волчком?
подумаешь, на выселках живёшь обиняк.
сам же знаешь, стоишь не за тех, думаешь не о том,
говоришь не то и живёшь не так.

покури напоследок в тамбуре, глядя на снег и шум.
проводницу, юлечку, трахнул, — не жмись, заплати за бельё.
а уснёт — смотри: сухиничи проплывают мимо, полыхает сухум,
суздаль трогает лоб литве, вспоминая лето, море, как он её.

всё, что ты считал своим, — не твоё.


* * *

бывает, посмотришь — Его и нет.
двое знакомых сойдут в стакан
плескаться там до потери сил,
пока она пальцы прижимает к вискам.
и какая-то музыка наверху —  
вроде только что развешивали бельё,
качали нефть, проклинали Генштаб —

а уже стоишь посреди всего:
рыбий пасынок, закутанный в анорак.
за спиной чужое, то ли такое своё:
глаза боятся, плечи болят.

сверху поют соседские за столом,
рядом шагает новый китай.
заскучав, один подходит к окну,
вглядывается в подмосковный мрак.

так, бывает, посмотришь, — вроде ослеп,
не видать ничего, — ан чавкает в темноте
собственными щенками, закусывает водой,
запивает нефтью, проклинает Генштаб.

вроде нет Его, а руки боятся,
глаза болят.


Московское время

                                богу-то богово, а кесарю что отдать?

                                                              С. Магид

1.

московское время девятнадцать часов
девушка с огромными глазами
выпи или другой
большой птицы        в метро
бросается своему любимому
на шею       он отворачивается
от неё
конец рабочего дня
rigley's spearmint
выдохшийся дезодорант

старуха
у подножия полупрозрачного
торгового центра
на «Аэропорте»:
помогите, чем можете
мятый червонец
так она быстро его прибирает
боится, наверное
что отниму
передумаю

2.

дети дети с вырванными ногтями
в утренних газетах слепые пятна.
мёртвые дети выбегающие на землю
выжженную добела утренним солнцем.

рождение нации.
историческая необходимость.

(ты, сынок, — говорит, — не бойся, это всё невзаправду.
Я
, — отвечает, — и не боюсь, что́ ты, папа)

снег идёт      вот они уже почти на вершине,
птицы кружат над горой Мориа
темнота падает хлопьями обжигает веки
один из них ложится поверх сырых дров
второй откручивает крышку канистры
достаёт заржавленную
трофейную зажигалку
Gott mit uns вертит в пальцах
пробует на вкус перед тем как

3.

московское время четыре часа утра.
выпь хрипит пересохшим горлом
далеко на севере где болота.

южная выгоревшая за лето осока
жадно пьёт тёплую
кровь Ицхака.
ни одного города ещё нет на карте
ни один не упоминается в сводках

4.

Сарра бездетная клянчит у бога копейку
он протягивает ей грошик на тёплой ладони
чтобы она потрогала, а потом отнимает.

выпь кричит перерезанным горлом.
старуха ховает червонец в складки ландшафта.
вот вам ваша ночь, граждане ночи.

осока одна      шумит как сухое тёмное море
переговариваются предгорья первый звонок
разнимает позвоночник на позвонки

5.

кличет сорока поёт осока
до всех аэродромов рукой подать
подняться в воздух
на семь шагов      отпустить

московское время
медленный полдень

старуха у памятника
Тельману
так сжавшему пясть
с таким отчаянием
как если бы за ним
только Москва
и ни Будапешта
ни Берлина
ни Праги
вообще
ничего

девушка в метро
маленькая усталая выпь
и её любимый

эккаунт  на хорошем счету
в почти безнадёжной конторе
мать, бесплатные лекарства, сестра
менеджер по образованию
через три года вдруг
обнаружится, что она на сносях
гордо перед собой живот
чёрт с ним с менеджментом
ребёнок важнее

отпусти их, Господи
говорит постаревший
дядя Яков
я тебе отработаю
если надо

6.

богу-то понятно
а кесарю в результате?
вот поднимет ФРС
учётные ставки
опять окажемся
в долгах как в шелках

хватит с него
и этого всего ничего

сделанного небывшим
поднятого из мертвых
заработанного за семь лет
выпотрошенного
как малая рыба

7.

говорит
Тивериада
московское
время
ночь

говорит
гора Мориа
Самария
Самара
Владикавказ

Ленинград
Ленинградка
станция метро
«Аэропорт»

вы слушаете свободное радио
свободного мира


Пётр слушает, говорит Павел

еду, — рассказывает, — как обычно в дамаск, и тут
чувствую, что-то не то, оборачиваюсь посмотреть,
кто там сигналит, может, менты пасут,
смотрю, не то что-то, цветут эти цветы, а так
не бывает, они вообще не цветут, особенно сквозь гудрон,
на автобане особенно, на разделительной полосе,
и вокруг все гудят, понимаешь, одновременно все,
окна открыты и мужики орут: ты чего, грёбаный в рот —
и понимаю: ещё пять минут — и они его тут порвут.

включаю, — говорит, — аварийку, прижимаюсь к обочине, выхожу
понимаю: нельзя, опоздаю, меня таможенники стерегут у ворот,
а он стоит на сплошной, руки к небу, ну думаю, т-твою, думаю, вот
выбрал место и время, слюни бы хоть подобрал, идиот.
только бы, думаю, промолчал, пожалуйста, вот сейчас не надо жу-жу.

ну, — продолжает он, — ясное дело, оборачивается ко мне
что, говорит, я тебе дался, чего тебе не умиралось вовне?
ты же понимаешь, ты видел меня, теперь мне придётся тебя судить,
а я не хотел, не хотел стучать молотком, мелко трясти напудренным
клоунским париком, я просто хотел багряное сделать белым, как снег.
ну чего тебе знамения, какого рожна, лучше бы ты был грек.

дальше, — говорит, — ты знаешь, читал, наверное: я ослеп и три дня не ел,
а потом Анания, паучок, положил мне шестую лапку на лоб, я прозрел,
исцелил мужчину, серну снова сделал живой,
вместо Симона Ниггера киприотам гнал под травой.

ну что, — вздыхает, — ему стоило отстать от меня там, на дороге, —
не висел бы я потом на кресте, дожидаясь девятого дня,
не спускался бы я в корзине, не стал бы соблазном для многих.

вон, — говорит, — смотри, собрал присяжных поглазеть на меня,
как я кашляю, нахлебавшись утреннего огня,
как в последний раз мы с тобой обнимаемся на пороге.


  предыдущий материал  .  к содержанию номера  .  следующий материал  

Продавцы Воздуха

Москва

Фаланстер
Малый Гнездниковский пер., д.12/27

Порядок слов
Тверская ул., д.23, в фойе Электротеатра «Станиславский»

Санкт-Петербург

Порядок слов
набережная реки Фонтанки, д.15

Свои книги
1-я линия В.О., д.42

Борей
Литейный пр., д.58

Россия

www.vavilon.ru/order

Заграница

www.esterum.com

interbok.se

Контактная информация

E-mail: info@vavilon.ru




Рассылка новостей

Картотека
Медиатека
Фоторепортажи
Досье
Блоги
 
  © 2007—2022 Новая карта русской литературы

При любом использовании материалов сайта гиперссылка на www.litkarta.ru обязательна.
Все права на информацию, находящуюся на сайте, охраняются в соответствии с законодательством РФ.

Яндекс цитирования


Наш адрес: info@litkarta.ru
Сопровождение — NOC Service