СКРЫТОЕ (КАЛИПСО)1.Пой мне о времени снова и снова
ведо́мый далеко от курса
чтоб встретить другую публику
чарует жаждет
удержать его.
Прости меня совпадение
Прости меня необходимость
Пусть счастье попробует получить мёртвых
Извини война, у которой я украла его
Ты должна простить эта вуаль
Она как шутка время и опять
Я хотела быть всем что
Я знаю, ничего не может оправдать вуаль
Будь храбрым пусть спустится 2.Почему изгнанный должен вернуться домой?
Эра? Период?
Открытие: Калипсо притащила палубу.
Скрыла раннее поздним.
Скрыла последовательность.
Вспоминающая насильственно как должно быть,
и всё это — посреди времени сейчас. Спи, любовь.
Что должно быть подразумеваемо под
Испорченным покрытым мерцаниями.
Как ещё сохранить тебя.
Прости меня история.
Я закрываю рассказ всеми этими словами.
Сплошь зарастая глазами. 3.Напряжение и сопротивление взгляда. Смотри.
Волочи палубу. Чтобы скрыть явления, да.
Ударь меня, говорит каждая вещь.
Воскреси меня в моей плоти.
Не проходи сквозь меня. 4.Посмотри, как наши уста открыты.
И те, ещё привязанные к своим сиденьям, другие.
Я заключена в себя силой.
Нет путешествия домой
Над цветущим широким возвратом.
Вынужденно вниз вместо в стебель.
Позволь своей душе проскользнуть сквозь сияние
Позволь сиянию не остаться с тобой Проталкивайся сквозь 5.Как мы прошли неф: в пламени.
Пенящееся время вернулось в свой угол.
В острой тоске здесь под вуалью.
Разобьётся перед каким-нибудь алтарём.
РОЙ
Хочу, чтобы ты слушал колокола,
держа телефон за маленьким окном
там, где я думала,
был звон — Вечерня роется в остатках вечернего воздуха,
наушники зажаты в руке — чтобы не растворились где я всматриваюсь в крошечные отверстия в телефонной трубке, трансатлантический ход
чтобы видеть вечерний свет и после церковные колокола отправляют свои сожаления, соскальзывающие, туда —
туда, где белое пламя заряжено удвоением —
У меня ты — пытающийся слушать, наклоняющийся к микрофону
для шёпота, упорный, можешь ли слышать их (два лепестка падают и потом это полностью
изменено) (да) (и потом другое да как скованный позвоночник)
да да да да Мы были кем-то. Лодка застыла в гавани, и пока что никто не
появится,
ни на палубе, ни на берегу,
только несколько птиц мелькают вокруг, потом — прежде, чем одинокое лицо появится — что-то
объявляет себя
как кусок целой синевы, отломанный и выброшенный,
одиночеством присоединённый, да,
бесконечное разнообразие однажды бывшего,
того, что есть, пугающего жизнь, вот там, в тонком воздухе, обломки вос-
соединяются, голубой прозрачный лист бумаги колышется в тоже голубом воздухе, границы выдавлены из голубого, изнутри голубого,
человеческие глаза
оставались закрытыми, и потом быстрое короткое хлещущее — это будь собой, будь собой — — лодка застыла в гавани и пока что никто не
появится — солнечный день, свежая эгейская синева,
простые вещи — киль, парус — зачем тебе бояться? —
меня, протягивающую руки в свежий декабрьский воздух —
бежевый шнур и потом податливое мимоходом вставленное открытие, там, где у меня есть ты — ты без глаз или рук или тела сейчас — слушающий долгий океан между нами
— податливо охлаждающий сейчас — этот крошечный геометрический рой
открытий, посылаемых тебе нет моей части, которой ты не коснулся, нет места, где ты не прошёл — Два лепестка падают — слышишь их? — луна, ты придёшь не скоро? — двое падают
|
