Мне лучше знакомо то, что называют весной Дверь сарая пол сарая сверху балка. Балка вдоль и балка поперёк, блик ведра снизу на земляном полу. Берёза. Берёза подбирается к сараю, в мартовском свете. Сарай с подкравшейся берёзой. Петля. Но всё же не во сне же. Во сне же. Дверь сарая. Крыша сарая. Последний шаг. Да-да. Форма. Табурет. Стремянка. Петля, прыжок. Неизвестно. Как и другое. Неправда. Ветер весенний. На улице у подножья горы. Уверенная поступь. Оттаявший пол. Теплеет. Вот и опять выворачивается год из мороза. В Вене зима
Эта невесть кем, не мной, сшитая блузка, я её — шёлковую, чёрную, — отыскивая петельки, на ходу застёгиваю над животом, чтобы не холодно было ему и он отдохнул, он, напоминающий, что час назад его однозначно прослабило, — чёрная, маленькая, которую надо застёгивать под полоской ткани, отыскивая навстречу друг другу петельки и пуговки, так вот, она, поскольку я не сама её сшила, таким же образом не моя, каким образом моё то, чего мне от неё нужно или что я с ней учиняю. Как чуждо, как отдалённо и в каком отдельном явлении, кругло, округлённо, закруглённо отделено это самое её пошиванье, лучше всего сравнимое с этой фигурой, внутри которой после первых же шагов по улице чувствуешь, как приседает зимняя стужа в качестве доказательства подлинной зимней стужи. Эрос
Солдаты — цветочки в кувшин — глядят стеблями вниз: кочевники, звери — природа побольше, природа подальше, сама даль — показывают, чего им искать; женщины: ангелы, шьющие стяги; штопальный гриб, глянь, домашний графин — конечно, безбородые, юные, бывшие сыновья — глядят в бездонный, в отцовский смысл. Вид сверху
Она медленно идёт с собакой. Она идёт медленно, собака её тащит, дорожки парка, высокие деревья, снег; школа вокала. Она медленно идёт со своей собакой. Внизу. Школа вокала, жёлтое зданье. Идёт медленно, собака её тащит. Идёт снег. Жужжание
Улей — как сама вещь, так и слово — уплотняет пчёл, рой, пространственный и бессветный, рой пчёл, следующих цвету, когда светло, или запаху (а запаху — и когда темно тоже?). Психическое тело остаётся непостижным. Что ж оно, само по себе? Иного выбора, кроме как следовать формулам, у него нету! А оно выбирает? Если захочешь защититься от возбуждений, то из разговоров / мыслей / логик, возможно, возникнет (если они не останутся в нерешительности, если они станут решаемы) ещё одно тело, в чьём знаке упокаивается первое.
|