* * *

европейцы устроены по-другому
они не умеют терять границы тел
они собраны как механизмы по схеме
есть мотор? заводи! поехали!
перемена цвета как перемена ветра тому кто понял
отступив ты обретаешь дыханье
побеждая ты проигрываешь войну
видишь синие линии над жёлтым лесом
знак отчаянья
европеец смотрит
это осень говорит он сухо
скоро придёт зима

Березина

каждый раз вечер играющий в блядки
нажимает педаль
белорусский джек николсон в параноидальной фазе
ковш волшебного месяца
переправою через вечность
обветшавший наполеон на берегу
чёрной вороной
горбится император оглядывая переправу
белорусская речь зачарованная полонизмами
белорусская речка в ошмётках льда
синий снег под пятками
кошмарная непогода
от москвы до вечности
от вечности до конца
от конца до эльбы
от эльбы до острова в океане
это всё паранойи след
межевая полоска слёз
пахнет небом и мышьяком
оперение императора
ковш волшебного месяца холоден и продажен
одиночество каинова печать
вечеров публичного дискомфорта
с вездесущими лицами (уберите скорей)
с лихорадкою слов (заткните галделки)
с дрожью пальцев оглаживающих вокруг
пустоту
щепоткою как песок
просыпающие
пустоту

* * *

ветер продолговатый со вкусом дынной корки
преобразует солнце
утюжит воды озера
опереточный ветер
над крышами дня
голос солоноватый окрашенный розовым
силится имя своё назвать
не получается
спотыкается голос
губы дрожат
там горизонта нить между светом и тьмой
тело размытого островка
занесено песком
там нарисовано солнце
на детском ведёрке
черпай волну
преобразуй песок
город построен
ты в нём самый главный
каменщик дынного ветра
практически творец

* * *

запомни как в день непогоды
когда на морду налеплен пластырь снега
глазами скитаясь по той черте
которая горизонт
ты видел скользящую тень
ты подумал позёмка
подумал позёмка
позабыл
шла тень тяжёлая дрожала над ледяною коркой
впечатывала себя в исторический интерфейс
дышала севером
отогревая руки
ты повторял позёмка позёмка
что это было
лучше тебе не знать