Ариергард: Альманах. — М.: Воймега, 2005. — 208 с. Сборник, подготовленный кругом авторов, близким к поэтической группе «Алконостъ», сформирован по принципу утверждения жизненности модернистской традиции — в пику постмодернистской. Условно говоря, объединённых под одной обложкой авторов можно считать умеренно-традиционалистским флангом, настаивающим на приватной стороне своего поэтического существования. Среди прочих, в сборнике — квазишаманские стихи Виталины Тхоржевской, лирические медитации Влада Колчигина, постмитьковская ирония Евгения Лесина. Центральными материалами альманаха следует признать большую подборку яркого представителя харьковского андеграунда Юрия Литвинова и неопубликованные прежде стихи Георгия Недгара (1944-1989), недооценённого московского поэта-мистика. Тучки золотой обрез / вспыхнул и погас: / мгла из мглы глядит на нас / миллионом глаз <...> (Ю. Литвинов) Наталья Астафьева, Владимир Британишский. Двуглас: Двуязычное издание. — М.: Прогресс-Плеяда, 2005. — 416 с. Совместное избранное известных поэтов и переводчиков польской поэзии. Зарисовки быта и рефлексии над судьбами поколения перемежаются у Астафьевой и Британишского поэтическими размышлениями о сути языка, свободный стих бесконфликтно соседствует с силлабо-тоникой. Русский текст стихотворений сопровождается переводами на польский (среди переводчиков — Виктор Ворошильский и Адам Поморский). <...> Во всём теперь ищу непреходящего, / стабильного, такого, чтоб навечно. / Неважно, что произошёл от ящера, / а ящер — от бессмысленного нечто <...> (В. Британишский) Анастасия Афанасьева. Бедные белые люди: Книга стихов. — М.: АРГО-РИСК; Тверь: Kolonna Publications, 2005. — 72 с. — (Серия «Поколение», вып. 8). Дебютный сборник молодого харьковского поэта. В своём поколении Афанасьева — один из авторов, максимально диалогичных с ближайшими предшественниками, среди которых — и Станислав Львовский, и Вера Павлова, и Александр Анашевич. Эффект «недовершенности» авторского «я», его отраженности от чужих авторских манер уравновешивается калейдоскопичностью, многоголосностью афанасьевских стихотворений. <...> Однажды пять моих миров устроили флэшмоб / флэшмоб это единственное что теперь объединяет / и когда это произошло / один человек вошёл во все пять / двумя пальцами вошёл / до сих пор в каждой из моих жизней зияет дыра / в форме его руки <...> Тамара Буковская. ЫХ: Стихотворения. — СПб.: «Собрание АКТуальных текстов», 2006. — 64 с. Петербургский поэт, филолог, художник-инсталлятор редактирует «АКТ» — издание в духе «нового самиздата». Такого рода неканоническая литературная деятельность отражается и собственно в поэтике Буковской: наследуя традициям исторического авангарда, поэт отказывается от его «негативной этики», пафоса переустройства и т. д. Стихи Буковской — своего рода маньеризм авангарда. из чего следует / что не следует / ни за кем следовать / что-то наследовать / и идти след в след / не след не след Евгений Бунимович. Ежедневник. — М.: ОГИ, 2005. - 288 с. — (Твёрдый переплёт). В соответствии с концепцией серии, Бунимович представлен в этой книге не только как поэт, но и как публицист, педагог, политик: разножанровые прозаические тексты (эссе, статьи и даже депутатские запросы) занимают две трети книжного объёма. В стихотворном разделе собраны поэтические тексты Бунимовича разных лет. Полистилистика (роднящая Бунимовича с Ниной Искренко, Владимиром Строчковым, Александром Левиным) сочетается здесь с гражданским лирическим началом, а иронический взгляд — со стоической позицией. <...> немого ужаса полна отверзшаяся бездна / ночной зефир струит прямой эфир / жизнь возвращается к нулю / и завтра будет поздно / товарищ некрофил <...> Дмитрий Бушуев. Стихи. — М.: Листопад Продакшн, 2005. — 492 с. Собрание стихотворений ивановского поэта, в разные моменты жившего в Великобритании и Скандинавии, — часть двухтомника (во втором томе представлена проза Бушуева). Значительная часть стихотворений Бушуева — нарочито манерная чувственная лирика, парадоксально включающая в себя мотивы православия и гомосексуальности; однако встречаются и достаточно радикальные эксперименты, как, например опыт «чистого каталогизаторства» в пространном тексте «Герои русской прозы», становящемся своего рода пародийной энциклопедией отечественной литературной классики. Подари мне, Швеция / (только чтоб от сердца!), / василька с ромашкою / поднебесный флаг. / Разрешите, Швеция, / Вашим льдом согреться! / В северной Венеции / русский жил чудак... Татьяна Виноградова. Уходим в миф. — М. — СПб.: Летний сад, 2005. — 96 с. Четвёртая книга московского поэта. В стихах Виноградовой преобладают мифологические мотивы, причём поэт не выстраивает целостной авторской системы мифопредставлений, а перебирает и рекомбинирует элементы различных исторически сложившихся систем. <...> И — сквозь плиты тяжкие — / хрусталь травы, / которой не касаясь, так — / из забвения скользя в небытие, / череда теней проходит / зеркальный этот путь / под шёпот капель, / под тихий шум и шелест дождевой <...> Иван Волков. Алиби: Три книги. — М.: Листопад Продакшн, 2005. — 136 с. По сути дела, избранное костромского поэта. Лирический герой Волкова — «срединный», «обыкновенный» человек, близкий чеховским персонажам. «Несломанность», целостность его внутреннего мира вступает в противоречие с внешним, «разорванным» мироустройством; баланс между ними образует лирический сюжет волковских стихотворений. Постакмеистическая просодия соседствует с тонкими, едва уловимыми языковыми сдвигами. <...> Когда одни и те же ночи / Нанизаны на лай собак, / Всё безнадёжно — но не очень, / Всё очень страшно — но не так. Владлен Гаврильчик. Геройское. — СПб.: Красный матрос, 2005. — 20 с. Классик ленинградского примитивизма представляет в митьковском издательстве соцартистскую поэму, сопровождаемую иллюстрациями Ольги Флоренской. Очередная разработка мифа о Чапаеве — уступающая в изысканности, например, Михаилу Сухотину (цикл «Великаны»), но обладающая квазифольклорной мощью. <...> Хули! Вёдрами герои / Хлещут водку на Руси. / И закусывать при этом / Ты героя не проси <...> Мария Галина. Неземля. — М.: Журнал поэзии «Арион», 2005. — 104 с. «Московская одесситка», Мария Галина известна не только как поэт, но и как прозаик-фантаст и критик. Два предыдущих поэтических сборника Галиной давно стали библиографическими редкостями. Новая книга включает лучшие стихотворения последнего десятилетия. В стихах очевидны следы южнорусской школы: украинско-еврейский (а то и собственно автохтонный одесский) колорит, роскошество деталей, изощрённая, выверенная стилизация фольклорной напевности, глубокий объём фактуры. Укараинская необарочность накладывает явственный отпечаток на стихотворения Галиной: совмещение интеллектуального и природного (флора и фауна густо «населяет» эти тексты, и даже антропоморфные персонажи приобретают какие-то природные черты: то ли хтонические, то ли присущие обыкновенно атмосферным явлениям, а не людям), фантастического и предметного (мир в стихотворениях Галиной смещён, искажён, но не в той степени, впрочем, чтобы быть сумрачно-гротескным: у поэта для этого много меланхолической, негромкой самоиронии). <...> У тебя такие нежные гланды, говорит он, я схожу с ума... / Она молчит, поскольку знает сама, — / у неё красивая печень, которой на пользу сухое вино / (впрочем, сама она предпочитает коньяк), и крепкие мышцы ног, / её почки распускаются, как цветы, / её мальпигиевы клубочки / чисты <...> Татьяна Данильянц. Венецианское. — Шупашкар < (Чебоксары) >: free poetry, 2005. — 30 с. Первая книга одного из наиболее ярких современных авторов минималистического верлибра. Книга представляет собой целостный проект, в котором изображение (рисунки Игоря Улангина) соседствует с поэтическим текстом. Этим достигается эффект «двойного изображения»: визуальная основа миниатюр — фиксация мимолётных наблюдений в экзотическом пространстве — сополагается с визуальными объектами как таковыми. Кот, крадучись, / слился с каменной / пёстрой стенкой. / У самого Адриатического моря. Надя Делаланд. Эрос, танатос, логос... — М.: ОГИ, 2005. — 224 с. — (Проект ОГИ). Новая книга ростовско-московского поэта. Нарочитая изломанность стиха, экспрессия, сконцентрированная в пространстве небольших по объёму текстов. Видать, у кого-то на небе цистит, / а может, он пиво весь август хлестал / и лопнул, и лупит теперь по листам, / стекает по крышам и в трубы свистит <...> Леонид Дрознер, Игорь Сатановский. Чернильный нож: Роман. — Нью-Йорк: Кожа Пресс, 2005. — 84 с. Совместный сборник двух живущих в Америке поэтов, названный «романом», видимо, из соображений деконструкции жанровых обозначений. Тексты обоих авторов чередуются: в результате близость их поэтик становится очевидной. Представлены тексты абсурдистско-иронического толка (в духе «облегчённого» обэриутства); обращают на себя внимание опыты с заумным письмом. белочка смотрит в бинокль / нищий орешек грызёт / пьёт старичок из бутылки / кошечка лижет котят / вот оно счастье земное / можно погладить его / в синих разводах как шёрстка / в точечках словно цветок (Л. Дрознер) Всеволод Емелин. Роптания: Стихотворения. — М.: Ракета, 2005. — 104 с. — (Серия ОсумБез). Новый сборник одного из ведущих представителей группы «Осумасшедшевшие безумцы». Нарочито неполиткорректные сатиры и рефлексии лирического героя-резонёра. Отдельного внимания заслуживает «Римейк» знаменитого стихотворения «Я входил вместо дикого зверя в клетку»: романтической фигуре одинокого творца противопоставляется его нарочито сниженный, маргинализированный образец (реакция на данное стихотворение Бродского становится доброй традицией: ср. стихотворение Валерия Нугатова «если б я был великим поэтом...»). <...> Забивался в чужие подъезды на ночь, / До тех пор пока не поставили коды. / И не знаю уж как там Иосиф Алексаныч, / А я точно не пил только сухую воду <...> Михаил Ерёмин. Стихотворения. Кн. 3. — СПб.: Пушкинский фонд, 2005. — 56 с. Третья книга в своеобразном «собрании сочинений» одного из самых значительных поэтов ленинградского андеграунда. В книге представлено несколько стихотворений шестидесятых-восьмидесятых годов, однако в основном — стихи 2002-2005 гг. Восходя на протяжении десятилетий в своём письме ко всё большей и большей герметичности, зашифрованности поэтического послания, в новейших текстах Ерёмин неожиданно переходит к кажущейся «прозрачности», не менее герметичной. Отдельные стихотворения Ерёмина последних лет — своего рода ключ к его поэтике, ненавязчивый автокомментарий. Ботаники, генетики, поэты / Распознают, изобретают, превозносят / Как прелести, так и шипы, / А между тем в самой себе растёт / Поверхность медоносной кроны, / Которой цвет и запах, вкус и шелест / Читает хором алчущий / Рабочий рой. Знаки отличия: Поэтическая антология. — М.: Независимая литературная премия «Дебют»; Международный фонд «Поколение», 2005. — 224 с. Очередной сборник молодых поэтов: лауреатов, шорт- и лонг-листеров премии «Дебют», а также просто интересных поэтов младшего поколения. В книге — тридцать шесть авторов, среди которых и уже довольно заметные (Алла Горбунова, Михаил Котов, Ксения Маренникова, Татьяна Мосеева, Пётр Попов), и публикующиеся впервые. Представленные поэты могут быть объединены только поколенческими рамками: тексты Сергея Огурцова и Владимира Лукичёва, лежащие в русле европейской и американской университетской поэзии, соседствуют с нарочитым инфантилизмом Анны Логвиновой и Андрея Гришаева, иронизм Кирилла Галкина — с протестной поэзией Евгения Сидорова и Тараса Трофимова. Книга снабжена предисловиями Данилы Давыдова и Марианны Гейде. в такую метель тебя зовут / Незабываемое / то что когда-то было / Невыразимым / не могло иметь имени но я ведь всё помню / пойми и ты <...> (С. Огурцов) Вячеслав Вс. Иванов. Стихи разных лет. — М.: ОАО Издательство «Радуга», 2005. — 256 с. Избранные стихи известнейшего отечественного учёного-гуманитария, лишь в последнее время публично выступившего в качестве поэта. На фоне «общедиссидентской» лирики (как гражданской, так и «тихой») в духе Наума Коржавина или Владимира Корнилова выделяются жёсткие, лаконичные верлибры конца шестидесятых годов. Приговорённые — в газовой камере века. / Скоро должна захлопнуться заслонка, / Опуститься навсегда. / Успеть надышаться, выговориться, прокричать, / Потом задохнуться. Елена Игнатова. Стихотворения разных лет. — Иерусалим, 2005. — 160 с. Сборник избранных стихотворений живущего в Израиле поэта. Один из основных мотивов Игнатовой — наложение культурных и исторических фактов на обыденную действительность, их сопоставление и противопоставление. <...> О, бредни о Бабеле и Бодлере, / О, девушки в бабушкиных перчатках, / дворянской складки, железной хватки, / с коими мне ни в чём не тягаться, / я не забыла о прежнем братстве <...> Елена Исаева. Хорошо и просто: Избранные стихотворения. — СПб.: Пушкинский фонд, 2005. — 58 с. Новый сборник московского поэта составляют стихи, объединённые сквозным мотивом настойчивой гендерной самоидентификации. Лирическая героиня Исаевой подчёркивает свою «женскость», демонстрирует именно это качество как самоопределяющее. Возникает некоторая аналогия с методом Веры Павловой (так, например, обе поэтессы периодически вступают в диалог-спор с лирической героиней Ахматовой), которая, впрочем, гораздо более радикальна и идеологически, и просодически. С тобою утром распрощавшись, / Тиха, как мудрая змея, / Своих сограждан одичавших / Улыбкой раздражаю я <...> Сергей Казнов. Остров, полный звуков: Книга стихов. — Саранск, 2005. — 80 с. Посмертная книга умершего в двадцать семь лет саранского поэта. Лучшие тексты Казнова близки традиции «Московского времени» в её лирико-ироническом изводе (Сопровский, Кенжеев). Когда я лягу на скамью / и стану подыхать, / то эту песенку мою / тебе не услыхать <...> Катя Капович. Весёлый дисциплинарий. / Предисл. В.Гандельсмана и Л.Костюкова. - М.: Новое литературное обозрение, 2005. — 136 с. — (Поэзия русской диаспоры). Сборник живущего в США поэта. Традиционность просодии (может быть, даже своего рода утрированная «напевность», ориентированность на городской или «блатной» романс) сочетается в стихах Капович с филигранной звукописью, лексическим и предметным разнообразием текстового наполнения, жёсткой экспрессией. <...> На третьем разгружают товарняк, / товарищ спит на драной мешковине, / душа его повисла на соплях, / но ангел его душу не покинет <...> Бахыт Кенжеев. Названия нет: Книга стихотворений. — Алматы: Искандер, 2005. — 60 с. В стихах Кенжеева последнего времени преобладают сверхдлинные строки. В новой книге поэта эта тенденция окончательно побеждает. «Протяжённое поэтическое дыхание» позднего Кенжеева интересно сравнить с, например, эволюцией Николая Кононова от сверхдлинных к сверхкоротким строкам (у Кенжеева срабатывает установка на максимально суггестивное письмо, у Кононова — на деконструкцию собственной риторики). Хладной водки пригубив, изрёк симпатичный критик, что я — культурный турист. / Чистая правда, милый мыслитель. Объявляешь десять без козырей? Вист <...> Наталия Кузьмина. Nymphalidae: Стихотворения. — М.: «РИК Русанова», 2005. — 92 с. — (Серия Центра поэтической книги). Иронические и лирические верлибры (близкие к традиции Владимира Бурича) соседствуют в книге московского поэта с формальными опытами (палиндромы, графические стихи и т. д). Сборник составлен как коллекция мимолётных, не претендующих на многое поэтических жестов, на что указывает название книги: нимфалиды — семейство непродолжительно живущих дневных бабочек, «разнообразных по окраске, форме крыльев и повадкам». карточные города / вырастают на рассвете // к вечеру на их руинах / раскладывают пасьянсы Александр Кушнер. Избранное. — М.: Время, 2005. — 720 с. — (Поэтическая библиотека). В книгу вошли стихи из пятнадцати сборников знаменитого петербургского поэта, а также подборка критических и эссеистических высказываний о нём. Характерный для Кушнера пафос «сохранения культуры» в новых стихах поэта приобретает характер противостояния неклассическим типам подхода к культуре. <...> Огорчай меня, постмодернист, / Но подумай, рассевшись во мраке: / Согласились бы Моцарт и Лист / Упразднить музыкальные знаки? <...> Евгений Лесин. Русские вопли. — М.: Ракета, 2005. — 112 с. — (Серия ОсумБез). Ироническая поэзия ответственного редактора книжного обозрения «Ex libris НГ». Тексты, среди которых и миниатюры, и пространные циклы, лежат в диапазоне от меланхолического гротеска в традиции Олега Григорьева до пародийных сатир, наполненных инвективной и обсценной лексикой. Вторая книга автора. Играли в шахматы и шашки. / Разбили головы и чашки. Инна Лиснянская. Эхо. — М.: Время, 2005. — 648 с. — (Поэтическая библиотека). Собрание стихотворений из десяти книг, написанных с 1948-го по 2004-й год. Инна Лиснянская — не только пример творческого долголетия, но и уникальный пример поэта, в поздней лирике достигающего необычайного лирического накала (особенно ярко это проявляется в книге «Без тебя», посвящённой памяти поэта Семёна Липкина, мужа Лиснянской). Неканоничность «образа возраста» у Лиснянской становится одним из наиболее удивительных примеров трансформации поэтической оптики в новейшей поэзии. <...> А время прёт своим безумным ходом, / Дыша давно прокисшим кислородом / И на деревьях делая насечки. / Конечно же, не без его участья / Разделена я ровно на две части: / Одна — в гробу, другая — на крылечке. Ирина Максимова. Баблгамы обратно: стихотворения и прозаические миниатюры. — Б.м; б. г. — 60 с. Первый сборник молодого калининградского поэта. Распространённая в практике младшего поэтического поколения установка на «новую искренность» утрачивает в текстах Максимовой эпатажные черты. «Детская оптика» Максимовой здесь — не столько тип дискурса (как, например, у Дины Гатиной), сколько особенность рефлексии субъекта письма. покажи мне / что у тебя / в ладони // раскрой / пальцы // только тепло / больше / ничего нет Кирилл Медведев. Тексты, изданные без ведома автора / Сост. Г.Морева. — М.: Новое литературное обозрение, 2005. — 232 с. — (Премия Андрея Белого). Книга шорт-листера премии Андрея Белого за 2002-й г. Кирилла Медведева выходит в соответствии с авторским манифестом, где, в частности, декларируется: «<...> Мои тексты <...> могут быть опубликованы, в России или за рубежом, на любом языке, ТОЛЬКО В ВИДЕ ОТДЕЛЬНОЙ КНИГИ, составленной и оформленной по полному произволу издателя, выпущенной ПИРАТСКИМ ОБРАЗОМ, то есть БЕЗ РАЗРЕШЕНИЯ АВТОРА, БЕЗ КАКИХ-ЛИБО КОНТАКТОВ И ДОГОВОРЁННОСТЕЙ С НИМ, что должно быть указано и в выходных данных <...>«. Фигура Медведева — одна из самых знаковых для поэзии 1990-2000-х. Работая в области «прямого высказывания», поэт доводит эту идеологему до логического завершения: поэзией становится и опыт изживания неврозов, и всякое внетекстовое позиционирование автора. Стихи Медведева, восходящие генетически к некоторым лианозовцам (в первую очередь, Ян Сатуновский) и Чарльзу Буковски, оказываются примером одновременного торжества и конца поэтической риторики. прабабушка сварила себе лапшу, поела её, / потом пошла к себе в комнату / и умерла; / когда её обнаружили примерно через час, / то лапша, соответственно, ещё не остыла; / это была / моя двоюродная прабабушка. Елизавета Мнацаканова. Arcadia: Избранные работы 1972-2002. — М.: Издательство Р.Элинина, 2006. — 200 с. Сборник поэтических и эссеистических текстов разных лет одной из наиболее значительных, можно сказать, легендарных фигур отечественного поставангарда. Парадоксальная неэпатажность радикальной художественной работы Мнацакановой, принципиальная её глубинность, может быть, увы, оставляют фигуру поэта в тени некоторых современников, в том числе и младших. Поэзия Мнацакановой — поток, порой линейный, порой нет, некий саморазвивающийся волновой процесс. Безусловно, устное исполнение должно наделять эти квазимузыкальные ряды дополнительным измерением, как смыслообразующим, так и порождающим новое чувственное понимание. Но эти стихи — вовсе не только и не столько партитура (Мнацаканова, кстати, профессиональный музыкант, учитывающий открытия музыкального минимализма XX века), сколько самоценная художественная работа. Важным аспектом мнацакановских циклов-вариаций оказывается их визуальная составляющая, отсылающая как к экспериментальным авторским способам нотной записи, так и к визуальной поэзии. Расположение букв и слов на листе не случайно, оно ориентировано по оси страницы — симметрично либо нет. Если сложить потенциальный звук, заложенный в текстах Мнацакановой, с их актуальным графическим членением, образуется уникальное многомерное произведение, одновременно читаемое — слышимое — наблюдаемое. <...> так пою над тобою тобою-травой так пою / припадаю / той траве молодой траве зельной зелёной земной / вечной / поклоном земным припадаю / вечным / так пою надгробно / пою... <...> Константин Мозгалов. Избранное. — М.: Фонд Сергея Дубова, 2005. — 160 с. Посмертное издание ивановского поэта, практически при жизни не издававшегося. Мозгалов (1956-2001) был автором самиздатских поэтических сборников, наиболее яркие из которых концептуально выстроены и требуют цельной публикации (так, «Pro forma» — своеобразное соревнование с брюсовскими «Опытами», каталог всевозможных твёрдых форм, ритмических моделей; «64 — комментарий» — цикл текстов, связанных с шахматами и как бы «наложенных» на клетки шахматной доски, — и т. д). Издатели «Избранного» — очевидно, вынужденно, за недостатком места, — пошли по другому пути, в результате чего творческий облик покойного поэта, представленного по большей части «философской лирикой», несколько размывается. <...> Пускай каноны строги, / мне весело, зане / в хоромах и остроге / один я не // бываю: волочится, / грызя цветной ландрин, / за мною мысль-волчица — / не я один... Юнна Мориц. По закону — привет почтальону. — М.: Время, 2005. — 576 с. Большая книга новых стихотворений известного поэта. В кругу ровесников Юнна Мориц занимает достаточно обособленное положение: её тексты практически не затронуты характерной для официального шестидесятничества в целом вульгаризацией гражданского художественного высказывания. С другой стороны, будучи просодически более ориентированной на классическую традицию, нежели, к примеру, Евтушенко или Вознесенский, Мориц порой весьма смело вступает в область прозаизации стиха (область, в которой работал целый ряд значительных фигур середины века — от лианозовцев до Слуцкого). Стихи Мориц в новой книге сопровождаются её же графикой. Действительны ваши билеты в кино, / А вы — недействительны, / пора бы почувствовать это давно, / Но вы — нечувствительны <...> Перелом ангела. По следам XII Российского фестиваля верлибра: Сборник стихотворений / Сост. Д. Кузьмин. — М.: АРГО-РИСК; Тверь: Kolonna Publications, 2005. — 152 с. Традиционное издание по итогам фестиваля свободного стиха (на этот раз, в 2005-м, проходившего в Санкт-Петербурге). Сборник демонстрирует многообразие современного отечественного верлибра — от сложнейших конструкций Аркадия Драгомощенко до миниатюр Александра Макарова-Кроткова, от лёгкой иронии Ефима Беренштейна до лирико-философских медитаций Александра Скидана, — и его неисчерпаемые потенциальные возможности. ты же всё видел / да но / ночь ещё / или уже (Валерий Земских) Виктор Перельман. ПридуманНные птицы: ПоЕма-орнитарий. — М.: Изд-во КОМТ, 2005. — 128 с. Книга-проект: каталог несуществующих птиц в стихах и картинках автора. Тексты Перельмана находятся на скрещении традиций английского нонсенса (не случайно Перельман занимается также поэзией для детей) и лианозовского примитивизма (особенно близок автору, кажется, Игорь Холин эпохи цикла «Космическое»). Птица-ёж, / птица-нож / и птица-сама-на-себя-не-похож. / Редко взлетают. / Обычно сидят в уголке, / держат друг друга в руке / и что-то там замышляют. Андрей Полонский. Иерусалим — Тибет, далее везде. — Севастополь — М.: Товарищество Знакъ; ИД «Юность», 2005. — 118 с. Книга московского поэта объединяет как жёстко структурированные циклы, так и «просто» стихи последних лет, довольно произвольно собранные в разделы. Поэтическому письму Полонского присуща абсолютная формальная свобода, позволяющая существовать и в традиционном регулярном стихе, и в верлибре, и в «новой регулярности» рэпа. Полонский — поэт-историософ, однако он не медитирует над судьбами народов и сменой эпох, но «проживает» их в самом развитии поэтической мысли. календарь пристрастен к датам / государь грозит солдатам / шибче жарь — пойдёт потеха / только мёртвым — не до смеха / господа имеют право / как всегда надёжней пиво / под рыданья волкодава / мирозданье спит красиво Игорь Померанцев. Те, кто держали нас за руку, умерли: Избранные стихи / Предисл. С. Львовского. - М.: Новое литературное обозрение, 2005. — 192 с. — (Поэзия русской диаспоры). Живущий последние годы в Праге поэт и корреспондент радио «Свобода» Померанцев — признанный классик отечественного свободного стиха. В новом его сборнике представлены стихи разных лет. Сочетание тонкого психологизма и напряжённого созерцания, ярко репрезентированной в тексте телесности и ненаигранного интеллектуализма оказывается чрезвычайно актуальным в свете новейших поисков «новой искренности», «прямого высказывания», На шоссе под Иерапетрой / на фоне Ливийского моря / я видел поцелуй года: / велосипедист на лету / поцеловал в плечо / велосипедистку. Поэты русского рока: Земфира Рамазанова, Маргарита Пушкина, Светлана Сурганова и др. — СПб.: Азбука-классика, 2005. — 624 с. Очередная книга в многотомной антологии отечественной рок-поэзии посвящена феномену «женского рока», особенно заметному в последнее десятилетие. Рок-произведение: песня, альбом, концерт — это, в первую очередь, произведение синтетическое, композиция, все составляющие части которой неразрывны; они взаимодействуют, взаимовлияют. Ритм и даже метр стиха в роке в значительной степени деформированы мелодическим музыкальным рядом. Чтение рок-текстов именно в качестве «просто стихов» не всегда приводит к желанному эстетическому эффекту. Припев, столь значимый в песне, выполняющий ту же роль задержки внимания, что и рифма, выглядит ненужным довеском к самому же себе, напечатанному несколько выше. Разрушенный синтаксис, совершенно не мешающий в песне, кажется вопиюще непрофессиональным с поэтической точки зрения. Это же можно сказать и о неряшливости рифмовки, частой примитивности образного строя. Впрочем, данный том содержит не только откровенные «текстовки», но и целый ряд подборок, значимых именно с литературной точки зрения. Это тексты и вполне инкорпорированной в литпроцесс Ольги Арефьевой, и профессионального литератора — филолога и переводчика — Анны «Умки» Герасимовой, и интертекстуально значимых для молодой поэзии Земифиры Рамазановой и Светланы Сургановой, а также инновационные опыты Рады Анчевской, Натальи Бондаревой и Светланы Чапуриной. <...> Это лучшая песня о любви / Это лучшая песня о печали / Он зажёг офигенные огни / А она потушила их нечаянно (С. Чапурина) Андрей Родионов. Портрет с натуры. — Екатеринбург: Ультра.Культура, 2005. — 224 с. Новый сборник поэта является, по сути дела, избранным, включая в себя и старые «хиты», и довольно свежие тексты. Родионовская стратегия, нацеленная на демонстрацию эстетического превосходство текста исполняемого над текстом написанным-напечатанным, нарушает привычную и устоявшуюся установку, принятую в поэтических кругах и устроенную ровно обратно. Тем не менее книга Родионова — не партитура, а вполне самоценный продукт. Родионов, апеллируя к смысловому ореолу таких типов творчества, как «акынство», примитив, — всё же поэт готовых структур, стихотворений — во вполне конвенциональном для новоевропейской культуры смысле. Миф о стихотворце-самоучке, «простом пацане» из рабочих кварталов активно, кстати, формировался имиджевыми стратегиями самого поэта на предыдущем этапе его работы, но теперь уступает место более «спокойным» формам авторепрезентации. Лирический герой Родионова — вовсе не клише, переходящее из текста в текст. Облик, и образ мыслей, и темперамент, и биографический миф — меняются от стихотворения к стихотворению, не слишком жёстко, но заметно. Это не манифестация наивного «я», но моноспектакль, где поэт говорит за весьма разных героев. Балладность, сюжетность, многоголосие многих стихов Родионова не дают поэту «провалиться в себя», утратить субъект-объектную связь. Говорила мама вежливым голосом: / Играй, пожалуйста, на виолончели / тогда за это бонусом / пойдёшь во двор на качели, // и что это за фигура / в углу за диваном скорчилась, / игра была долгой и трудной / и до сих пор не окончилась. Анастасия Романова. Варварские земли. — Севастополь — М.: Товарищество Знакъ; ИД «Юность», 2005. — 126 с. Сборник молодого московского поэта стержнем своим имеет маленькую поэму «Веткохруст», по обе стороны которой располагаются стихи меньшего объёма. Поэзия Романовой — своего рода «приключение языка»: изощрённая игра с созвучиями, абсолютное сращение синтагм, казалось бы, невозможных рядом, но, тем не менее, соединившихся в единое целое. Идёт светлая ночь с четырёх сторон, / вточь воронья вспыхнула седина, / и не прочь бы вздремнуть под хрипы ворон, / но луна прочно стала супротив окна, / раскумарит, метелью, в ушах свиристель, / буде, значит, долго в глазах стоять, / всхлипнет пёс, как дитя, брык ко мне на постель, / и давай на неё, собака, камлать <...> Аркадий Славоросов. Опиум. — Севастополь — М.: Товарищество Знакъ; ИД «Юность», 2005. — 84 с. Автор, безвременно умерший в этом году, — легендарная личность московского андеграунда последних тридцати лет. В хипповской системе он был известен как Гуру. От него остались роман «Рок-н-ролл» и повесть «Аттракционы», опубликованные в своё время в альманахе «Твёрдый знак», — и корпус стихотворений, лучшие из которых собраны в настоящем сборнике. Завораживающая «как бы простота», небоязнь пафоса, абсолютное отсутствие тормозов сочетаются в этих стихах с подлинной поэтической культурой, что отличает Славоросова от многих иных генетически субкультурных авторов. <...> И лопнет сырости осенней / Пузырь. Пророчеству внемли! — / И снова будет вознесенье / Над притяжением земли, / И клирос грянет «Аллилуйа!» / И прянет сердце в высоту... / И я умру от поцелуя / На Поцелуевом мосту. Солнечное сплетение: Современная калининградская поэзия. 750-летию Калининграда и 60-летию Калининградской области посвящается / Сост. И.Белов, С.Михайлов. — Калининград: Изд-во РГУ им. И. Канта, 2005. — 244 с. Своеобразная антология калининградской поэзии, выпущенная к отпразднованному недавно юбилею города. Самый обширный — восемь имён — раздел в сборнике посвящён как раз Калининградской писательской организации, но всерьёз из него можно воспринять лишь Надежду Исаеву с её прозрачной, но не банальной лирикой. «Ревнители бренности» — группа, в которой выделяется несколько фигур: Игорь Белов с текстами, исполненными суггестии и при этом довольно агрессивными; Андрей Тозик, чьи скупые метафизически ориентированные стихи чем-то схожи с его же графикой, известной ценителям по журналу «Черновик»; Алекс Гарридо, у которой вполне пассеистическая, казалось бы, лирическая исповедальность получает некий новый смысл благодаря густой метафорике и синтаксическим экспериментам. Несколько истеричные тексты Антона Люциева подкупают тщательной языковой работой. К сожалению, не самой удачной из возможных оказалась подборка Сергея Михайлова (лучшего, на мой взгляд, поэта в современном Калининграде): здесь почти нет работ постконцептуалистского и поставангардного характера, а это — сильная сторона михайловского творчества. Группа «РЦЫ» — они же и активисты сайта «Полутона» — представляет поэтов более «левого» толка. Ирина Максимова работает в манере, близкой к «поствавилонским» адептам «новой искренности»; другой молодой поэт, Евгений Паламарчук, близок скорее к конкретистской традиции. Более умерен Павел Настин, у которого конкретистский верлибр соседствует с лирическими миниатюрами в духе Владимира Бурича или Арво Метса. Раздел поэтов «вне групп» содержит три имени. Симпатичные безыскусные верлибры Натальи Антоновой, тонкая ассоциативная лирика Дмитрия Пономарёва, медитативно-психоделические опыты Фрэнка Лайона. Плюс — стихи умершего четыре года назад поэта Дмитрия Ужгина: несколько неряшливые (что придаёт им особый шарм), совмещающие словесный гул в духе ранних Алейникова и Губанова с элементами рок-н-ролльного пафоса. прошёл дождь / намок одуванчик / каждое новое / ржавое пятно / на железе / наша маленькая / победа (П. Настин) Мария Степанова. Физиология и малая история: Книга стихотворений. — М: ФНИ «Прагматика культуры», 2005. — 88 с. Новая книга одной из центральных фигур русской молодой поэзии. Мария Степанова, как немногие, владеет множеством стиховых манер (смена которых может напомнить многочисленные периоды в творчестве Пикассо, а в поэзии — разнообразие книг Сапгира). Но эти различные методы не делают авторское «Я» протеичным, текучим, — напротив, обрисовывают его с нечастой в новейшей поэзии чёткостью. Степанова работает со строгими жанровыми структурами (баллада, ода, сатира), при этом вовсе не будучи «традиционалисткой» в общепринятом смысле слова: жёсткость макроструктуры сопровождается многочисленными языковыми и смысловыми диффузиями на микроуровне. <...> В пионерлагерях, в синих трусах июля, / То упираясь, то поднимая флаг, / Первое я, насупленное, как пуля, / Делает первый шаг. / И, хмуря пейзах, как мнут в кулаке бумагу, / Почти небесами гляжу на него. И лягу, / Как та шаровая молния, на поля — / В один оборот руля. Сто двадцать поэтов русскоязычного Израиля. — Тель-Авив — М.: Издательское содружество А.Богатых и Э.РАкитской, 2005. — 392 с. Нерепрезентативная антология, в которой преобладают стихотворцы-любители, зато нет подборок Михаила Генделева, Михаила Гробмана, Гали-Даны Зингер и многих других. Из значительных фигур представлены Александр Бараш, Илья Бокштейн, Феликс Кривин. Из малоизвестных имён стоило бы отметить лаконичные и жёсткие верлибры Татьяны Очеретян. дорогу / счастливым приметам — / глашатаям утра / спешащим на помощь / в полночь / всем / кто прощается / с детством / или с надеждой (Т. Очеретян) Сергей Стратановский. На реке непрозрачной: Книга новых стихотворений. — СПб.: Пушкинский фонд, 2005. — 64 с. Сборник одного из классиков ленинградской неподцензурной литературы. Мизантропическое мировидение, характерное для стихов Стратановского в целом, в последние годы дополняется бескомпромиссным гражданским пафосом, а сами тексты стремятся к краткости и жёсткой формульности. Особенно стоит отметить тексты, критические по отношению к современному радикальному искусству (будь то концептуалисты или Авдей Тёр-Оганьян с его акцией, в ходе которой разнообразными способами осквернялись иконы). Филемон и Бавкида в своей развалюхе скрипучей, / На землице горючей, напротив коттеджа роскошного, / Грома ждут укокошного — своей ликвидации плановой, / Чтоб пейзажа не застили. Сергей Ташевский. Пыль. Соль. — Севастополь — М.: Товарищество Знакъ; ИД «Юность», 2005. — 68 с. Сборник одного из ведущих авторов группы «Периферия». Диапазон методов письма у Ташевского простирается от рэповых композиций до неожиданных изводов жёсткой психологической баллады («Шестьдесят восемь»). <...> Не сомневаюсь, ты видел сотни подобных парочек, / Подходящих старым русским домам, как корове «бе»: / Вроде ржавый ухват у стены — и подставка для курительных палочек / Из магазинчика «Путь к себе». // Разумеется, никакого мяса, никакого сыра, / Никаких наркотиков и вина, рыбы, сахара, кофе, чая... / Правда, с ними живёт подружка (кажется, Ира) — / Немного курит и пьёт, но постепенно тоже дичает <...> Марина Тёмкина. Canto immigranto: Избранные стихи 1987-2004 гг. / Сост. Д. Кузьмина; Предисл. Д. А. Пригова - М.: Новое литературное обозрение, 2005. — 104 с. — (Поэзия русской диаспоры). Сборник одного из ведущих русскоязычных поэтов, живущих в Америке, сформировал чётко узнаваемый авторский стиль и совершенно эксклюзивный метод. Кажущаяся неожиданность, — предисловие к настоящему изборнику написал Пригов, — вполне объяснима: мэтр концептуализма не может не видеть в стихах Тёмкиной рефлективной чёткости и выверенности, очевидно ему симпатичной. Подмеченные Приговым перечислительность и каталогизаторский подход к бытию и впрямь характерны для Тёмкиной. Безусловен и столь неожиданный в отечественной поэзии феминистический, да, пожалуй, и правозащитный в целом пафос этих текстов — причём пафос отстранённо-объективистский, лишённый привычных в словесности последнего времени истерических нот. Но ценно максимальное личное лирическое переживание этой отстранённости, создающее, в конечном счёте, поэтику, весьма далёкую и от концептуализма, и от последующих, опровергающих его течений. <...> Миро- и самоощущение русского еврея / от русского человека отличается довольно сильно, / вот что меня как поэта беспокоит и заботит как человека / и как женщину — становится как-то обидно, сырья-то, / материала неописанного целая прорва пропадает <...> Леся Тышковская. Бабочка на баобабе. — М.: Вест-Консалтинг, 2006. — 104 с. — (Библиотека журнала «Футурум АРТ»). Новая книга киевского поэта. Тышковская, помимо литературной работы, выступает как музыкант, перформер, декламатор: это накладывает отпечаток и на стихи, в том числе и свободные, внося в них сильную экспрессию и подчёркнутое внимание к фонике И тогда мне открылось, / что можно петь / под ветер и воду, / играть на флейте, / не держа её в руках, / и водить кистью по воздуху <...> Елена Фанайлова. Русская версия. — М.: Запасный Выход, 2005. — 144 с. + CD — (Серия «Внутренний голос»). Сложно устроенный сборник московского поэта: эссе Фанайловой и интервью с ней составляют немалую часть книги: вполне самостоятельный, идеологически осмысленный раздел, уводящий от чистой литературности, напоминающий об обязанности поэта отвечать на вызов этого мира. Ещё один вполне самоценный раздел — компакт-диск, на котором Фанайлова чрезвычайно жёстко читает стихи под музыкальный фон, организованный Александром Салоидом. В новых стихах Фанайлова, в соответствии с высказываемыми в интервью установками, пытается выйти за пределы эстетики — на деле же радикализирует и ужесточает письмо. Вчера похоронили Серёжу / Сегодня позвонила Люба, его жена. / Не могла дозвониться. / Брат не выдержал ожидания, сейчас в поезде. / Уже не встретятся. / Похоронили от дома близко, минут семь на машине. / Люба пользуется служебной «Окой», / Правда, сейчас она сломалась. / На похоронах было человек 100. / Любе тридцать лет, ему было 39. / Три месяца назад они поженились <...> «Филологическая школа»: Тексты. Воспоминания. Библиография / Сост. В. Куллэ, В. Уфлянд. — М.: Летний сад, 2006. — 656 с. — (Волшебный хор) Чуть ли не академически подготовленный том стихотворений участников легендарного ленинградского андеграундного сообщества «филологическая школа» (или «круг Михайлова — Красильникова»). Представлены сочинения как покойных поэтов: Юрия Михайлова (1933-1990), Михаила Красильникова (1933-1996), Александра Кондратова (1937-1993), Сергея Кулле (1936-1984), Леонида Виноградова (1936-2004), так и здравствующих — Михаила Ерёмина, Владимира Уфлянда, Льва Лосева. Очевидной представляется поразительное разнообразие индивидуальностей, составивших эту группу. Объединяющим фактором (кроме очевидных неприятия советской обыденности и внимания к наследию авангарда) в данном случае следовало бы считать не близость поэтик, но единство неконвенционального художественного поведения, своего рода «авангардного жизнетворчества», присущего практически всем поэтам этого круга. В дополнение к стихам в книге предлагаются воспоминания и эссе о поэтах «филологической школы» и весьма подробная библиография. Мы с удочкой сидим на берегу морском. / Мы спим ещё, по-летнему зажмурившись. / А он дорогу к нам уже проведал. / Он трубным голосом орёт у нас под окнами. / Он с диким хохотом взбегает к нам по лестнице. / Он ломится в, увы, незапертые двери (С. Кулле) Алексей Хвостенко. Верпа. — Тверь: Kolonna Publications; Митин журнал, 2005. — 448 с. Посмертное собрание поэтических текстов одного из ярчайших представителей ленинградского андеграунда, тщательно подготовленное и прокомментированное. Поэтика Алексея Хвостенко (1940-2004) вобрала в себя традиции русского авангарда и международной контркультуры. Среди текстов Хвостенко — и минималистические опыты, и подобия шаманских камланий, и гротескные деконструкции жанров и твёрдых форм (басня, сонет, элегия...), и прозрачные песни. Почти все эти грани творчества Хвостенко с достаточной полнотой представлены в настоящем томе. известна мода на / зонтики / когда влага / когда электричество / когда вертятся блохи / когда слоны / и / лягушки / когда друзья Евгений Хорват. Раскатанный слепок лица: Стихи, проза, письма / Сост. и комм. И. Ахметьева, В. Орлова. — М.: Культурный слой, 2005. - 496 с. Евгений Хорват (1961-1993) был одним из парадоксальнейших поэтов своего поколения. Путь от диссидентско-богемного существования в советской провинции (Кишинёв, Петрозаводск) к эмиграции в Германии, где Хорват также вне системы (теперь уже не советской, но антисоветской: по Бродскому, «какая разница»), характерен для ряда фигур литературного подполья. Но специфично положение Хорвата как чуть ли не самого младшего из прошедших этот путь. Характерная для многих «антисистемных» поэтов мультижанровая творческая установка близка и Хорвату: он и декламатор (к части тиража книги «Раскатанный слепок лица» прилагается CD с записью авторского чтения), и художник: создатель объектов, инсталляций, перформансов. Хорват, как и несколько других (более старших) неподцензурных поэтов нового времени, пошёл по пути превращения самого себя в эстетический факт, в литературный миф — и саморазрушение, безумие, самоубийство, как это ни страшно, предстают необходимыми элементами подобной операции. Поэзия Евгения Хорвата многообразна. Безусловно, сама страсть к письму, само версификационное умение было принципиальным стимулом его работы. Завороженность словом как таковым, переживание его самодостаточности и всесильности — вот корень такого отношения к поэтической работе (схожим образом переживали слово «старшие товарищи» Хорвата — лианозовцы, представители «филологической школы», хеленукты...). Классическая постакмеистская просодия сменяется у Хорвата пронзительной и мощной заумью, глоссолалией, концептуальные опыты — психоделическим шаманским потоком. Это не безличие, это многоаспектность, многоголосность поэта, позволяющего себе пропускать слово сквозь фильтры самых разнообразных традиций и методов. <...> Но обнаружится изнанка, / обратный замысел письмен, / и точка мир начнёт взамен / литого прописного знака <...> Дмитрий Чернышёв. Милый гонец. — М.: ЛИА Р.Элинина, 2005. — 32 с. Новый сборник петербургского верлибриста. Формально близкий к традиции свободного стиха в изводе Геннадия Алексеева, Чернышёв насыщает тексты нехарактерными для алексеевской поэтики эротизмом, манерностью и мистицизмом, что сближает его с принципиально иной просодически манерой Дмитрия Голынко-Вольфсона. Как хочется влюбиться, / мой милый! / Но все эти мальчики, девочки, и даже собаки / настолько хуже тех, / кого мы создали в мечтах <...> Леонид Шваб. Поверить в ботанику / Предисл. М.Степановой. — М.: Новое литературное обозрение, 2005. — 80 с. — (Премия Андрея Белого). Первая книга живущего в Иерусалиме поэта, шорт-листера премии Андрея Белого за 2004 г. В стихах Шваба нельзя найти ту гебраистическую специфику, что обнаружится у большинства значительных фигур в русскоязычном поэтическом мире Израиля. Шваб наследует двум, казалось бы, не очень совместимым традициям: размытому, неуловимому постобэриутству хеленуктов и чёткому, холодному, чеканному московскому концептуализму. Для стихов Шваба характерно обилие тавтологий, непредсказуемость наличия или отсутствия рифмы, кажущаяся незаинтересованность субъекта говорения, примитивизм — и при этом абсолютно беспафосная, но практически непроницаемая герметичность. Нет, никогда не может статься, / Чтобы электрик молодой / Не отрицал основ естествознания, / Не рисковал жизнью. // Он повествует о войне, / Неразличимой невооружённым глазом. / Радиопомехи беспрестанно вмешиваются в его речь, / Прощай, электрик. Яна Юзвак. Неба полигон. — Севастополь — М.: Товарищество Знакъ; ИД «Юность», 2005. — 82 с. Новая книга молодого московского поэта. Юзвак склонна к «самовитой» языковой игре, в которой созвучия оказываются одним из ведущих — и чуть ли не самоценных движителей стиха. В ряде текстов Юзвак наследует фольклорной говорной традиции (в первую очередь, смеховой), подчас наполняя её современным материалом. карточка почтовая / девочка портовая / эй вы нелюбезные заряжай по порту / корабли — на крейсерской / бомбардир — на мессерском / якорем за облако — / Божию аорту <...> Алексей Яковлев. Частности лёгкой жизни. — Севастополь — М.: Товарищество Знакъ; ИД «Юность», 2005. — 68 с. Первая книга одного из младшего авторов группы «Периферия». Неожиданный эффект даёт соединение рок-н-ролльных и рэповых стиховых форм в соединении с неоклассическим типом поэтического дискурса. <...> век эпоха век эпоха / карта мира широта / одиночество неплохо / но сыщи такого лоха / открывайте ворота <...>
|