ВысоткаВо-первых, наука для жизни неброской. Начало, посылка. Смешная косынка завязана туго под шапкой уродской. Пока что примерка. Спускается тьма, изнывая, неясные делает знаки и, в луже, в газетной бумаге себя узнавая, берётся накрапывать мелко. Темнеет в глазах от детсадовской скуки, а темень пятниста. Морозная твёрдость, идущая в руки. Потрогай руками. На грубо отёсанный цокольный камень гляжу я покорно. Гранитные зёрна красиво блестят, слюдянисто. * * *
В фейерверках и разрывах необъявленной войны победители незримых поединков не видны. Посторонний смотрит дико: может, просто сон такой? Это шапка-невидимка — соль замешана с мукой. Там невидимые гости в победительной муке, в соляной стоят коросте у стены, рука в руке. * * *
Так получается, что дана не одна жизнь, не одна, не одна. Прерывается линия жизни, связи. Меняет канал. А потом возвращается к нам, вся в заоблачном инее. Кто ж стеклянный такой, деревянный наклонился над ямой неявной и клянётся здоровьем, чтоб не стать посторонним. Полных два года пол уходил у меня из-под ног. — Значит, сынок, ты отделяешься от хоровода? Или под честное слово яма взяла отступного? Время не меряно, я и не меряю. Пусть недоверчивую материю тонкая бритва сечёт. Что там ещё-то скрыто на время учёта? Всё на мой счёт, за мой счёт. Два-полтора пустяка. Новое время как лучшего лекаря сводят с молекулами белка. А несговорчивые молекулы невелики и едва ли видны. Страх без причины. Чёрные метки (смотря со спины) неразличимы. * * *
Дорогая, будь добра — на отдельной запиши бумажке: наволочка, свитера, нижние и верхние рубашки. Скучен этот перечень ничей. Вещи, пересчитанные дважды или трижды. Несколько вещей. Важно то, куда их передашь ты.
|