Москва Мурманск Калининград Санкт-Петербург Смоленск Тверь Вологда Ярославль Иваново Курск Рязань Воронеж Нижний Новгород Тамбов Казань Тольятти Пермь Ростов-на-Дону Саратов Нижний Тагил Краснодар Самара Екатеринбург Челябинск Томск Новосибирск Красноярск Новокузнецк Иркутск Владивосток Анадырь Все страны Города России
Новая карта русской литературы
Антологии
TOP 10
Стихи
Стихи
Стихи
Стихи
Стихи
Стихи
Стихи
Стихи
Стихи
Стихи


Инициативы
Антологии
Журналы
Газеты
Премии
Русофония
Фестивали

Литературные проекты

Освобождённый Улисс

Современная русская поэзия за пределами России напечатать
  предыдущий автор  .  к содержанию  .  следующий автор  
Лариса Володимерова

* * *

Переверни стоймя дорогу
и отряхни — за третьей речкой
светилась ночью, слава богу,
ещё не сжатая овечка.

Ах, жалость — путеводный камень,
на нарах облако двоится.
За топорище дёрнув, канем,
примёрзнем к ветру, очевидцы.

Чужбину родиной поверив,
овечка хочет молока.
Я закрываю настежь двери
издалека, издалека.


* * *

И греческие узкие бараны
поводят рогом лишним и лиловым,
они по ветру чуют — филигранно
убьёт, на приступ выставлено, слово.

Богиня, заверни лицо в папирус,
из океана выплеснет бутылка,
аттический замысловатый вирус
теснится у отверстия затылка.

И мы бежим, как вверенное войско,
мы временно отпущены в пространство
из тюрем, из отечества и воска,
заучивая наспех постоянство.


* * *

Ещё не все сумасшедшие
разбежались
из отчего дома,
напичканы димедролом, —
вот эти женщины две
задержались,
и ни одна не уйдёт
к другому,
и мальчик на фотографии
так споткнётся
о порог родного крыльца
заледенелый,
будто конфетами ему
потрафили
и без конца
открывают — закрывают
его
дело.


* * *

Бог убит в бою. А мы не знали.
«Узи», новый член семьи, в запале
говорит — за то, что Иисус,
бледно-голубой еврейский мальчик,
под землёй не молится, а плачет:
— Не боюсь я смерти, не боюсь.

Он немецким мылом, самым нежным
и душистым, не желает мыться,
он уроки затвердил прилежно,
он ещё надеется забыться,
до потери зрения и слуха
он с фашистом делится краюхой,
потому что это неизбежно,
потому что это, что безбожно,
если умер Бог, отныне — можно.


* * *

Жизнь была — она проходит, к счастью.
От любви остались поцелуи,
как литые пули, с ветерком
и язык могучий с матерком.

Оккупанты выверили площадь,
по пустыне, озираясь, метят,
и сараф на них бельё полощет,
и колышется над ними месяц,

серебрятся в их карманах дыры,
в голове звенит, и на дорогу
понемногу выбегает Ирод
перед зайцем помолиться Богу.


* * *

Ты плачешь в пустыне —
а я отвечаю со дна.
Нас двое отныне
(забыла я, что
я одна),
так ящерка мелкая,
к богу в рукав проскользнув,
думает медленно
и считает до двух.


  предыдущий автор  .  к содержанию  .  следующий автор  

Рассылка новостей

Картотека
Медиатека
Фоторепортажи
Досье
Блоги
 
  © 2007—2022 Новая карта русской литературы

При любом использовании материалов сайта гиперссылка на www.litkarta.ru обязательна.
Все права на информацию, находящуюся на сайте, охраняются в соответствии с законодательством РФ.

Яндекс цитирования


Наш адрес: info@litkarta.ru
Сопровождение — NOC Service