Блюз в Marie's My baby has a black hambone... Любимая любить любимая люби
и слова не свяжу
а вскрикну —
занемею
двух слов связать я связно не умею
но те, что я свяжу
я рядом положу
И это будет гость по улице ночной
и это будет кость коробки черепной
и это будет ствол в руке, в паху, в судьбе
и всё мол обо мне, и всё мол о тебе
И тёмные Aha-a!
без смысла и причин
так говорит беда на языке мужчин
И всё не по зубам и всё не по плечу
Голубка запалила чёрную свечу
Гитара, отвечай, порядок отмечай
та чёрная свеча горит из-за плеча
Не помнящий родства,
не знающий отцов
из чёрной дельты сна —
о мальчике о звере
и с двух концов запалена она
та чёрная свеча
* * *
Улитка, милый век, ты,
скрученное туго
нагое время. Друг,
поздравим же друг друга
с тем, что, герань безумия во рту,
наш умирает день,
привязанный к кресту
вниз головой, как Пётр.
А ты не различала,
портняжка-мёбиус, конца, начала,
завязки завязи, плода.
Прыжок в пружине,
ты — вывод, навсегда
сводящийся к причине.
И в населённом воздухе смятенье,
и истекут три дня,
но чуда воскресенья
не будет. И когда
в глазницах моря пусто,
не слышно твоего хитинового хруста.
Judith
Эта девушка чья-то дочь... There are armies in my heart... Judith... 1Безголовый торс тросы ворс голос
волос мышцы ступни —
продолженье столбов
столбняком приглашенья
это будет любовь —
продолженье убийства
убийство сначала, потом —
любовь
как эффект завершенья 2То что было твоим не зови свой
Даже тело которое здесь лежит
скверно смеётся
тебе не принадлежит
и окажется головой
когда утро вползёт в позвоночник и тленье
в шейные позвонки которые так хрупки
твой народ умрёт
как сухое растенье Заглянуть одиночеству в сердце, забудь
пославших тебя, время прожитое со всеми —
только путь, не точка
или измена теме
И когда на свете останемся мы вдвоём
мы никогда не умрём
Смерть только навык, уметь не иметь только опыт
На рассвете от голоса Бога остаётся шёпот
И армии ярости в сердце моём
На чудесное воскрешенье Ильи Кутика из мертвых, или
О равновесии фарса и трагедии в природе
Илья Кутик не умер. Описав дугу,
приземлился на цветущем лугу
Едва из пелён, как из пелёнок, ребёнок ветреный
обнаружил пропажу бумажника, затрясся от злости
Толпились гости, приглашённые по случаю чуда, и так народ
Илья Кутик не умер и слава Богу
вот как Лазарь новый он выходит на дорогу
Иммунитет слова доказан
и наш секстет предоставил что мог —
сочувствие, земную одежду, кров
Мария смыла праведную кровь
Откровение не происходит и сходит с рельс
трагедия как локомотив бросается в фарс
Мы бежали мы нервно курили
а он один из нас
его перья ангелы берегут для нас
когда жанр обнаруживает усталость
замечая что свидетелей не осталось
|
