ВЕСНАЛовля рыбы — необходимость или забава в пудре жестокости. «Мы ловим рыбу!» — так они ответили Витающему в Облаках. И тогда Он очнулся и понял: пора... Вышел на берег... Но земля была уже слишком землёй, и, чтобы не утонула она в самой себе, Он вознёсся. Говорят, случилась гроза... . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . ... взъерошенная порывом. Возбуждённая до агоний. Улыбнувшаяся сквозь сон. ... дождь нежно в землю проникает, даруя жизни новое начало. Зевнула и зазеленела. ДЕЛИРИКА
1.Это похоже на когда выходишь на трассу после попытки упиться до, оборачиваешься на шум, поднимая невольно руку, и проносится нечто похожее на новую жизнь, но без лица. 2.Никогда от неё я не слышал «прости» — от иглы в стоге здешнего сена, где так бешено пахнет марией с хуаном в вертикальную ночь. 3.... а утром услышал не малиновки голосок, но чаек-клонов хозяйский ор, и понял — поблизости рай их... И новая битва за жирный кусок из нового мусоровоза. НЕКРАСОВ У ЖЕЛЕЗНОЙ ДОРОГИ
Я жалею, что я не цистерна. Приятно: у неё лейбл «БРОМ» и серебряная тельняшка. А внутри у неё — космос и космоса крутой завар, чья чернота безоглядна. Проглочу поскорее колёса и на колёса встану, прорастающие на бронзовеющих ладонях и пятках, застегну молнию до глаз и далее буду смотреть и видеть, а стоять не стану. Я жалею себя, потому что жала осы для меня уже слишком мало. Погоды природы, народы-уроды растворятся в цистерне моей породы. * * *
Втроём, в полутьме, будто грешники кающиеся, мы на холодной веранде сидели, ноги скрестив. — Я с открытыми спать научилась глазами, потому что не верю в кооператив! — молвила первая, Ирма, смущённо икая, будто в одышке, слегка головою тряся, вторая, жена моя Н., хоботок изгибая, продудела невнятно, но сказать ничего не смогла. Я же, ноги раскрестив, легко, но солидно поднялся на ноги свои и с достоинством удалился. * * *
... лимон, проглоченный целиком, сапоги без подошв, лето у бетономешалки... что ещё нам приснится в тумане? И в свалочный лес в заторможенном виде спуститься, по глине косой скользя, не видя во тьме ни огня, ни тумана другой половины каких-то чужих ещё зим, чтобы в сад ненарочно попасть, и расписаться на стекле сигаретой дымящейся, и смотреть отстранённо на приклеенный дым, и бражника видеть полёт вдоль прозрачной тюрьмы этих слов в ореоле из дымных движений, чтобы твёрдым дыханьем в значение Слова проникнуть — сквозь Стену. ПРОБУЖДЕНИЕ
во сне летают самолёты а липа за окном не раздевалась и не ложилась к нам, чтоб не мешать глубокий сон со сновиденьем быстрым, сверхзвуковым... Глубокий сон из тазовых костей приходит в мозг игрой на барабане, ласкает мёдом нежные соцветья космических болтов, подлёдных пазов — внутриутробных поз в n-мерном мире. В больницу смотрят окна лучших сказок, их пенят пеной из аэрозолей, их протирают свежею газетой, их покрывают жёлтой простынёй, и, размагничивая веки постепенно, уже не человек, но ЧАСТЬ ПРИРОДЫ идёт себе в себя — в свои заводы, идёт себе в себя сама собой. * * *
Что ж ты в раздумье стоишь у порога? Эвридики-утра и тень остыла, тихо ночь-Эвридика заглянула в окошко кабаньим рылом... Что же стоишь ты? Ждёшь внутриоклика? Смотришь на посох и нож... И лишь посох берёшь и, безоружный, идёшь — уходишь, уже победитель, Лицо Огня.
|