* * *
У месяца на переносице
Звезда, что в руки не попросится,
Она к созвездьям не относится
И относиться не желает.
На переносице у месяца
Звезда, в которую не верится,
Она как ветряная мельница —
Ничейная и нежилая.
И дело не в её надменности,
В ней нету необыкновенности,
Ей просто легче по отдельности,
Без никого, ни для кого-то.
Она не вздумает повеситься
На переносице у месяца.
Она всё вертится и вертится,
Такая у неё работа.
* * *
Вода меня отыщет,
Вода меня обыщет.
Вода в меня засвищет,
Как в глиняный свисток.
Я стану как глоток.
Вода меня отточит
Наждачною волной,
И пеной надувной
Вода во мне стрекочет.
А рядом тихонько движется хоровод
Утопленных кошек и псов различных пород.
По течению — волосами вперёд
Вода нас берёт.
Вода меня сильнее
Вода меня длиннее
Мы входим в батареи
И в трубы чередой.
Мы стали быть водой.
* * *
Я скакала на коне.
Ты был конь и был во мне.
После я была лошадкой
Тоже по твоей вине.
А потом ты был, как лось!
Ты был сзади и насквозь.
А потом мы так устали,
Что уже скакали врозь.
Тараканы из прихожей,
Поглядев на наши рожи,
Заплясали, заскакали,
А потом уснули тоже.
Так уснули все лисицы,
Рыбы, ястребы, острицы.
И сопят в плечо друг другу.
В центре маленькой столицы.
* * *
Вы помните едва ли,
Как я была сверчком,
А вы в меня стреляли
Осиновым сучком,
И мой шесток пилили
Скрипучею пилой,
И мне в запечье лили
Кипучею смолой.
Как было мне тревожно!
Как страшно было мне,
Когда вы осторожно
Готовились к войне:
В суровой треуголке,
С кокардою во лбу
Вы брали с верхней полки
Двустволку и трубу
И гнали, гнали, гнали
Из дома напоказ.
Как будто забывали,
Что я пою для Вас.
* * *
Спокойной ночи, дорогая Птица!
Я очень постараюсь Вам не сниться.
Пусть Вам приснится незнакомый ёж,
Весна и насекомая пиздёжь.
А утром всё на свете прояснится,
И вы пойдёте в небо без галош.
Спокойной ночи, дорогая Птица!
Я очень постараюсь разбудиться
При первых Ваших вскриках на заре.
Но я просплю, конечно, я не спорю.
И догадаюсь, что мне снилось море,
По синей соли на моём бедре.
Спокойной ночи, Птица! Как ни странно,
Но очень скоро пизданут каштаны,
И загорится тысяча свечей.
Я снова стану человек — ничей.
И это значит, что я снова стану
Своей среди деревьев и грачей.
* * *
Под хвостом у моста
Всегда свисает звезда.
Какая-нибудь звезда.
Сегодня она из холста.
А дня назад этак три
Она была изнутри
Из водки, из имбиря
И из нашатыря.
Приходит вечер, и вот
Река в стеклянный живот
Укладывает пластами
Все звёзды под всеми мостами,
Как будто она комод.
А я стою над мостом
В зелёном ветре густом
Мне хочется спрятаться в воду
И стать звездой под хвостом.
Но мост поднимает хвост,
Как будто павлин или клёст...
А там! Достаточно звёзд.
Там пре! достаточно звёзд.
Куда же теперь мне деться?
И вот я втыкаю под сердце
Разноцветные карандаши.
И тогда фонари превращаются
в ландыши
и мне говорят «дыши».
И тогда фонари превращаются в живопись
И тебе говорят:
«торопись!
прикоснись!
приснись!»
Спасибо! Спасибо вам, фонари.
Вы видите, я становлюсь изнутри
Из мёда, из имбиря
Из снега, из янтаря
И из нашатыря.
* * *
Мои невысокие сны
Дёргают меня за рукав,
Всё зовут,
Всё утешают.
Пока круглое веко часов
Дёргается в нервном тике,
Они говорят, что мне и так всё сходит с рук
Легко, как кожа с тропических змей;
Что в мыльных пузырях есть окошки,
И, значит, туда можно забираться;
И пока ещё хватает земли,
Чтобы похоронить моих любимых зверей.
Но я говорю им: «Надолго ли это?»
И они молчат.
Но я говорю им: «Нет, это не надолго».
И они молчат.
А я дёргаю их за рукав и зову,
и прошусь с ними,
и всё никак не утешусь,
никак не утешусь...