Наби-СамуэльЯ гляжу на тебя как вода на кувшин я лечу над тобой как одно из семян Ты лежишь как гранат в муравьях и пыли как помёт одичавших маслин Мне с тобой как с собой объясняться нет сил наша связь — это цепь и рудник Наступи на меня словно тень от горы пересохшею кровью земли Под ключицей скалы дотлевает родник и слезами в саду набухает инжир и стоит словно арка как знак в пустоте медный изнемогающий мир * * *
Когда все народы соберутся под Синематекой* и как пробками — хлопнут надгробьями мертвецы и ангелы с восковыми лицами рассекая воздух золотыми коваными ботинками навесят между Западным и Восточным Иерусалимом предначертанные мосты — я буду ходить по улицам этого луна-парка встречая сослуживцев забытых приятелей кружа возвращаясь назад и в тяжёлом ужасе разыскивать сына чтобы взять его за руку сесть на траве обнять друг друга и закрыть глаза _________________________ * Иерусалимская Синематека (Дом Кино) расположена на склоне долины Иешафата — Страшного Суда.
Остров СпиналонгаХорошее место чтобы глядеть на море — бетонное кладбище колонии прокажённых на острове где была венецианская крепость а затем османский городок оставленный турками во время рокировки с греками в начале 20-го века Голая серая площадка с ячейками как для яиц или для кубиков льда Моя просьба очевидна: чтобы тело после прощания с духом (устаревшая любовница — с молодым человеком смотрящим в будущее) — рассосалось именно здесь под шуршание ящериц — чуть южнее углового бастиона с ласточкиным гнездом для часового и засохшим калом юных американцев — хорошо поужинавших накануне в рыбном ресторане над озером в Агиос Николаос Кроме них (загорелые кривые ноги в грязных кроссовках цветной рюкзачок кепка козырьком назад сопение и чудовищно быстрое мельчание в перспективе) — здесь появляется мало кто из туристов: экскурсия рассчитана ровно на час и обратно — на катер до Элунды Это маленький порт за пазухой залива: старая добрая геометрия: белые квадраты между голубым и зелёным И какое облегчение: спокойная греческая церковь осеняет бухту а не скорпионов хвост минарета — на секунду я даже ощущаю готовность перекреститься — как рыбак возвращающийся домой на своей моторке по колено в рыбе В конце концов всё своё атеистическое детство в Москве я просыпался — как они здесь в греческой провинции — под звон колоколов ближайшей церкви Впрочем я не знаю точно как надо креститься — параболы руки и формулы пальцев Но и в иудаизме мне более чем достаточно ШМА ИСРАЭЛЬ и самого себя (промежуточный финиш) _______________
Можно вернуться в Россию — и уберечь себя от того от чего уехал — для этого существует Греция На очередном пустынном мысе над акваторией почти анонимного городка всего пару раз упоминавшегося у античных историков — сесть на влажном солёном ветру на корточки перед разбитой византийской мозаикой и пачкая руки светящейся пылью до ломоты в коленях перебирать камешки и черепки — вернувшись в детство — на развалины Коломенского и Нового Иерусалима Почти первертная по страстности любовь моей юности — автор Кувшина и Батюшкова — салют тебе от блудного племянника Не лепо ли ны бяшет погрузить эллинистическую душу русского слова в тот мир из которого она появилась? _______________
После ухода турок на острове угнездилась последняя в Европе колония прокажённых — Пятьдесят лет назад всё это выглядело почти так же: окаменевшая средиземноморская улочка двухэтажные дома с провалившимися перекрытиями Деревянные ставни свисающие из оконных проёмов как тяжёлые окостеневшие крылья морских птиц Рыночная площадь величиной в салон в средне-буржуазной израильской квартире Переулки по склону горы состоящие из поплывших ступеней и поворотов упирающихся в головокружение на месте прихожей Нет пожалуй я никогда не признаю смиренного молчания перед лицом смерти (она же будущее) Слушайте почему вы ничего не делали когда вас убивало время? Я — тот самый который через несколько поколений — хочу знать о вас всё: о чём вы говорили друг с другом вот на этом пороге в час между работой и сном как вы смотрели как двигались ваши губы и руки что и как вы ели как любили — средневековые города откровенностью физиологии наверно ничем не отличались от советских коммунальных квартир — — — _______________
У меня нет снобизма живущего — по отношению к мёртвым Слишком ясно что мы — одно и то же причём в любую минуту Мой интерес к вам — это любопытство одного из вас прилетевшего посмотреть на то что сталось с телом Задавайте вопросы Long distance*
Cамолет прибывает в Шереметьево как душа возвращается в тело Если это случается по истечении ряда лет — то похоже на воскрешение мёртвых А если душа успела обрасти новым телом в другой жизни? А если это случилось с тобой? — _______________
Шереметьево-2! В тебя въехал Саша-Бараш-2! Вот он идёт по твоим полутёмным стеклянным переходам Ни один из известных мне аэропортов — не встречает таким степным безразличием Удивительно - даже такое по функции международное место Россия умудряется наполнить тайной своей души А ты — переносчик тайны — до тех пор пока носитель языка Самому страшно _______________
Вот уже за загородкой лица родных Стоит жить в одной стране — хотя бы для того чтобы не утыкаться при каждой новой встрече в увеличительную линзу общего старения Этот опыт само- ликвидации невозможно вынести не теряя трезвость мысли и чувствительность без которых — утрачивается последний привкус реальности
_______________ * long distance — термин для дальних телефонных разговоров
Из цикла «Европейские фантазии»2.Помнишь аспиранта из культурной провинции — с его идиотской смущённой улыбкой? Как ни встретишь этого типа — на травке в кампусе на площади ратуши в книжной лавке — смотрит так что становится неловко — ну хорошо ну привет ну уйди уже ради бога! Это был я — я любил тебя с углублённостью избалованного ребёнка Нас научил весь опыт ушедшего как поезд века что любовь — это функция чего-то большего вроде колёса у велосипеда что эту деталь легко заменить и тут уж ничто не поможет Есть такие явленья природы: рябь на воде сыпь на листьях и мурашки по коже О'кей Не знаю будет ли тебе приятно услышать что в твоём лице я любил Европу — звучит смешно как любая правда И ужасно жалко ещё этот запах кофе в угловом кафе в Старом городе где сидя за столиком у прозрачной стены видно как в переулке — блестит под дождём чешуя кафедральной спины Сыну
Мне бы хотелось чтобы ты когда-нибудь — прочитал мои стихи — так как молодой хищный следователь распутывает первое в своей карьере дело об убийстве А пока мы существуем друг для друга только на уровне первой любви — — — В долине реки СорекМы узна́ем из этого текста как боялся смерти тот кто давно умер как он разлучившись с близкими выл по ночам в голос как на каждом грубом горшке этот гончар выбивал своё имя и вся глина его поколенья давно раскололась Но если пройти по склону холма где теперь только лисий колос — услышишь дребезжащую песню которую он пел за работой Амен — она растёт в том же месте как у покойника волос В наших реках — вода лишь зимой а в остальное время чистый горячий свет заливает пустое ложе Вот заброшенный сад в щели между горами и ступени к пустому дому — здесь ты можешь сложить с горба свою память — корзину с камнями Ты станешь долиной в окне ящерицей в нише аркой гробницы в каперсах и астрагале И будешь летать над собой как крыло стрекозы плыть одичавшей террасой — вниз по горному склону Воздух висит прозрачный как отсутствие сил В нём стоит луч — по центру круглого свода Под базальтовым прессом ходящим на этой оси мы обращаемся в ясное как сосуд без стен еле заметное колебание света Во дворе под навесом из листьев — голоса и шум женщины молют ячмень для лепёшек и варят ужин На глиняной крыше белого дома по вечерам — собирается мерцающий круг где каждый каждому нужен В твоей мастерской полумрак В поле ладоней — кувшин Это гончарное колесо — твоя лучшая жизнь ход его коловращенья только тебе и слышен След моих пальцев останется на палевом черепке — вокруг места крепления ручки к ребристой стенке сосуда Он будет на срезе холма у дороги — как солнечный блик как под вечерним ветром — лист масличного сада Кровь гуляет толчками пытаясь вернуться в родник Тот кто может исчезнуть — ещё не возник Облака качаются на ветру гроздьями винограда
|