* * *И позовут тебя, да не пойдёшь, радуясь своей нетронутости ни ножом, ни словом, и дадут тебе имя колючее и жёсткое, и останется оно рядом с другими ненадёжными снами, и будет тебе наградой. * * *
Доброе утро, Доротея! Как дремалось, дорогая? Не привиделось ли Вам грохота урагана или взрывов ревности? Количество радости переходит в качество сна, не правда ли? Поэтому разрешите Вас обрадовать: Ваше утро уже готово и ждет Вас у реки. * * *
Я выпадаю из прошлого, как страница из книги, забываю твое имя: то ли «Прощай», то ли «Прости», выслушиваю советы о пользе свежего воздуха, заново учусь ходить и ищу твои следы на асфальте. Если на деревьях распустятся цветы и долго-долго будет звонить телефон, то это все еще будешь не ты, но если летом поднимется метель или в засушливой местности случится цунами, то это уже точно будешь ты. * * *
Чем искать синее синего, грознее белого, лучше лечь в тесные тёсаные постели, слушая снежный ропот отлетевшего «сегодня», взирая в немые неистовые глаза «завтра» и думая, что из двух зол наверняка побеждают оба. * * *
Ты возвращаешь мне жизнь по каплям в мелкую посуду, но она не моя. Моя — окоемная, с разбитыми ногами, а эта — с розовой каемкой, в косую линейку и с ослепительно синими глазами. Небо наклоняется над нами, пытаясь сказать правду. Но у неправды длиннее ресницы и очень молодое лицо. * * *
«She» — пишешь на шершавой крыше, тепло пахнущей недавним дождем. Знаешь, как трудно считать года, смотреть в чужое зеркало и выбирать новый отсчет для плавания, из которого возвращаются наощупь.
|