* * *Когда болен, зову врача — Чехова Антона Павловича! * * *
Не зажигайте огня. просто так посидим... дым волокнами меж корней серый в просинь. Кофе сварим. А там поглядим... осень. * * *
уже ноябрь, и не поможет вконец простуженным прудам ив аспириновая горечь. * * *
Облака бегут белого белей — где-то стригут белых пуделей... * * *
Если мне дадут тетрадь в клеточку и скажут: рисуй, мальчик. Я в каждой клеточке нарисую волнистого попугайчика. Все поглядят и заплачут. * * *
Подходят волны, холодны и хлестки. Прошу! Дай голове остаться ясной!... Сосед мой, Ной, постругивает доски, затягиваясь крепко «Астрой». * * *
Посвистим-ка на ночь, Ганс мой Христианыч, Чтоб бумажки не водились с водяными знаками, а Русалки — плакали. * * *
У голубя — профиль Данте. Он прилетел с неба, У меня ничего не было. Я ему дал хлеба. * * *
Белые стены сделались синими... это стемнело. Помните сливы, что приносили мне?... Стенам казалось снова внесли Вы синие синие синие сливы. * * *
Реечка... да еще реечка... вот как скоро!... чинит штакетник вампиловская девочка... Ей уже 40. * * *
Чей-то голос из реки звал на именины. Ах, какие васильки! Во поле, где мины. * * *
Все на месте. Пьют боржом. Бомж беседует с бомжом. Подхожу поближе... Снова о Париже.
|