* * *А мир уже осенний. Виноград
становится изюмом, ночью был
такой мороз, что я закрыла окна,
чтобы не мёрзла ласточка в моей
из-под другого попугая клетке.
На шее круглый камень из стекла
задумал воду и блестит о ней,
а мир уже осенний, дверь окна
не заперта, а только призакрыта —
шагнёшь, протянешь руку и шагнёшь,
прости за каламбур, — откинешь сани,
хотя зима уже не за горами
и сани пригодятся там сидеть.
* * *
Астры острижены. Же от круженья
не упадут на тропинку стрижи
варежкой кукольника, без движенья
кукольника не умеющей жить? Астры острижены. Проданы, купле-
ны и подарены в самый разгар
вечера — кукольником, но не кукле,
кукольником... Ты меня не пугай чёрными дрожками мимо окошка
в астрах — вот только что с неба! — я не
стану бояться, я не осторожна
даже с огнём! Так уж что — на огне...
* * *
Что ни день, то час на часах, и то
Я иду, куда? Далеко иду.
И сажусь (деталь панорамы, фон) —
На скамейку (дом), на скамейку дум. А вокруг идут, говорят, спешат,
А на небе — тишь, и на сердце тишь,
И однажды, знаю, взлетит душа
Со скамейки в небо, где спят (где спишь).
|
