В полном соответствии с названием, новая книга стихов Нины Ягодинцевой способна заворожить – и приворожить. В этой книге есть нерв и ритм, в ней есть глубинный покой и фантастическое, присущее как раз этим самым «донным травам», движение в покое. В ней есть главенствующая и всепроникающая – но не идея, не мысль, не эмоция, а – стихия, то есть естественная мелодия. Водная стихия. Мелодия дождя и капели, реки и ручья, волнующейся ивовой кроны, ударов весла, шума собственной крови в ушах. Снег и лед, лодка и парус, колодец и облако, сон (тем более – явь), плач, смерть... – все проявления, все ипостаси, все прикосновения – влажные, быстрые, изменчивые, неуловимые...
С чего бы это? Может, потому что, как проговаривается автор, «все – ворожба», а ворожат, как известно, все больше на воду, на вино, на кровь да на слезы человеческие. «Все» оказывается безошибочно вписанным в этот водный круговорот. И в небе, то есть, в воздухе – «крупинки звезд, / Cухие слезы океана», и огонь есть свет, «что собрали по капле», и земля «плывет на трех китах», в приглушенно плещущих наших снах «земля медова, а небо – млечно», решительно все в этой книге – течет, струится, колышется, тает, плывет.
Вот – время: темная вода, опасная вода, предощущение потопа и хаоса, сейчас уже способное в одном полновесном миге твоего бытия соединить три «агрегатных состояния» – как три лица грозной богини:
Словно сходит не снег – материк растворяется в прошлом,
И в угрюмое небо неспешно уходит река,
И лощеная челядь твоим подстилает подошвам
Облака, облака...
Вот время, сжавшееся в мгновение повседневности, когда «оплывает апрель, подсыхает слюда на губах», оглядываешься и видишь вокруг струящийся, полуразмытый городской пейзаж, слякоть под ногами, на заре – «огненную реку проспекта»...
Вот – любовь, чье начало и первый повелевающий жест – там еще,
В материнской утробе, в ласкающей тесноте.
Что я знаю о нем, о томительном этом жесте
Сонной плоти в жемчужных глубинах вод?
Лишь одно: я в тоске тону, как в блаженстве,
Покуда жизнь по жилам моим плывет.
Любовь – неотвязная жажда, и любовь – расточительная, взахлеб, и легко признаваться любимому, что «даже небо из твоей горсти / Пьяней и слаще». А еще – любовь к Родине, пронзительная нежность, чьи приметы в России – слезы и снег, влажный ветер, тяжелая соль...
В России над жить не хлебом и не словом,
А запахом лесов – березовым, сосновым,
Беседовать с водой, скитаться с облаками
И грозы принимать раскрытыми руками.
Но поэт «жить не словом» не может. «Слов качающийся мост» – единственная, подчас, дорога и подмога, но, опять же, поэтическое слово для Нины Ягодинцевой – парус, уносимый в море, «провалы, стремнины, мели». Отсюда, должно быть, – разнообразие ритмов и строфики, смысловая вариативность, внимание к звуку и тону, музыкальность многих стихов, иногда, к сожалению, провоцирующая излишнюю вычурность, погоню за красивостью в ущерб настоящей красоте. Что поделаешь – несет, увлекает по течению словесная, мелодическая стихия, захватывает игрой созвучий... Зачастую, лирические стихи от этого лишь выигрывают, и, полагаю, ничуть не стыдно, а закономерно для поэта заметить – жизнь спустя: «Из всех колыбельных птенцу-младенцу / Я помню только приливы гласных». Зато в награду – магия без обмана, возможность словом трансформировать реальность, оставаясь собой – во многих мирах:
Просто воздух холодней,
И плывут куртины зноя
От земного в неземное,
По ладони – и над ней...
Узнаваемые городские картины, жизненные эпизоды, настроение и погода, воспоминания, надежды, предчувствия... Определяющая метафора книги превращает и автора – в протея, изменчивое и изменяющееся существо, во всех четырех стихиях – гостью и собеседницу на равных:
Реке-беглянке не загадывать,
Кого прохладой оросить,
Чьи губы сладкой стынью радовать,
Чье отраженье уносить...
Вновь – сравнение с подвижностью, бесцветно-всецветностью, всепроницаемостью и цельностью воды. Вода – воистину жизнь. А жизнь, отражаясь в ее бесчисленных зеркалах, перенимает, в свою очередь, эту полноту и это непостоянство, это вечное стремление, этот принцип свободы, обмена, игры:
Из мира в мир, всегда навстречу
Иным улыбкам и слезам,
В слепое утро, зыбкий вечер,
Другой сырой автовокзал...
Душа моя, Господь с тобою,
Не говори, что жизнь прошла,
Когда ладонью восковою
Туман стираю со стекла...
|
