«Я стараюсь сказать себя ясно…»
Беседа с Виктором Лисиным

Беседу вёл Дмитрий Ларионов
Новая газета в Нижнем Новгороде, 10.08.2015
Досье: Виктор Лисин

Небесные люди пишут небесные стихи



        – Виктор, где родился? Что из бездумного былого тебе сейчас памятно?
        – Родился здесь, а может, и не здесь (улыбается). Иногда не понимаю – где я, а где не я. Первое, что вспоминаю из детства, – это деревья. Когда был ребёнком, у меня было возлюбленное дерево, с которым разговаривал, когда сидел на ветках. Оно мне часто снится сейчас.
        Помню свет из ниоткуда (все воспоминания, как этот свет), детский грузовичок, призрака за занавеской, лица родителей совсем другие, нежели сейчас. Помню свою коляску и себя в ней; и это очень удивительно. Я уже думаю, что сам себе это всё придумал, но внутри что-то говорит «нет».
        Я воспитывался в любви, которая со мной всегда и навсегда.
        – Что сейчас происходит в твоей жизни? Чем живешь, чем интересуешься? Что окружает?
        – Я живу своей любовью к миру, к человеку с разным цветом глаз. Каждым своим вдохом благодарю всё то, что вокруг меня.
        Я живу стихами. Я в них. Порой меня не покидает уверенность, что я ими становлюсь. Короче говоря, в моей жизни происходит жизнь, это самое главное.
        Меня окружают люди, свет, деревья и еще, почему-то именно здесь мне хочется сказать про воздух.
        Если спросить меня, что между нами общего, между всем и всем – то я и отвечу – воздух. Если говорить конкретнее про впечатления, то я очень впечатлен жизнью.
        – Для тебя, как для человека пишущего, написание стихов – это потребность? Можешь найти этому объяснение?
        – Это то, чего я не совсем понимаю. Одновременно потребность, и что-то большее. Я стараюсь сказать себя ясно. Поэтому я скажу, что иногда испытываю потребность во внимании, но это никогда не становится самоцелью. Я верю, что писать стихи – это не просто человеческое что-то – самореализация и т. д. Верю, что в этом больше небесного, небесные люди пишут небесные стихи, я так считаю.
        – Я с огромным удовольствием читаю твои небесные стихи. Каким образом ты пришел именно к такой форме?
        – Я использую разные формы. Но я думаю, не стоит рассматривать форму отдельно от содержания, я вообще считаю, что не стоит так видеть. Текст – это живой организм, это единое целое.
        Пришел ко всему этому, пытаясь осязать неосязаемое. Стараюсь говорить голосом, который стал открываться совершенно неожиданно для меня. Думаю, мне сложно ставить четкие временные ориентиры: все менялось, переливалось – никогда не останавливалось. И еще… спасибо большое, что с огромным удовольствием читаешь мои тексты.

Оптика другого взгляда



        – У тебя вышла книжка стихов. Как случилась? Как сейчас ты на неё смотришь? Что это для тебя? Определённый этап?
        – Да, этой книжкой я хотел показать развитие голоса; так взрослые смотрят свои детские фотографии. Я хотел показать свои фотографии людям, я хотел, чтобы они меня услышали, и поняли то, что я сам понял. Несмотря на довольно страшные вещи в этой книжке, эта книжка не о мертвых – о иных, помогающих жить живым. О смотрящих за нами, благодаря которым нам становится теплее. Мне предложили создать книжку в личной беседе…. Так она и случилась.
        До этого момента, кстати, я сам себе делал электронные книжки, это делалось сознательно – в поисках пространства. Я не отправлял их ни в какие издательства.
        – Помню твою строчку: «и поэзия вся как обнять бабочку сердцем». Отличный ответ на мой вопрос, но я его все-таки задам: что для тебя значит поэзия?
        – Скажу важное очень – поэзия никому не служит (много-много восклицательных знаков можно было бы поставить). Поэзия – это дар, это любовь, это волшебство. Когда слова становятся живыми, дышат, говорят. Когда они касаются тайны, когда мы чувствуем себя частью тончайшего механизма, и понимаем, что, несмотря на то, что наше восприятие ограничено, и мы видим лишь то, что можем видеть, – нам дана необыкновенная возможность (сравнимая с чудом) дотронуться до света.
        – Ты готов отнести себя к какому-либо поколению? Желаемо ли это для тебя – иметь отношение к какому-либо течению, направлению? Что думаешь?
        – Невозможно абсолютно отстраниться от влияния вокруг. Все взаимосвязано.
        Я не очень люблю разговаривать о течениях, направлениях и прочем… Мое желание – вырастить из себя свой мир. Мир, который можно любить. И я не хочу быть зданием, особняком; мне было бы приятно наблюдать миры вокруг: их рождение, развитие…
        – Есть у тебя «стихи-потолки», которые трудно потом превзойти?
        – Есть стихи, которые появляются, которые я люблю с момента их рождения. И я мог бы считать их своим главным успехом относительно других своих стихотворений, но проходит определенное время, и я начинаю понимать, что нужно было сказать по-другому; а бывает, что нечто брошенное ранее – возвращается в оптике как раз другого взгляда. Но, если совсем честно, у меня и не бывает брошенного. Я всегда возвращаюсь.

Книги говорят со мной



        – Представление твое о своих читателях? Какие они? Кому это может быть нужно?
        – Они любят, они живут. Они хотят понимать, и жаждут понимать. Такие же люди, как и я, видящие чудо или подозревающие о нем. Грезящие его созданием, готовые растить свой взгляд… Я иногда их представляю себе, подходящих ко мне. Они открывают мне себя самого заново, открывают то, чего я не видел, не знал, не понимал.
        Не понимать – это нормально, важно стремится понять.
        – Считаешь ли, что поэзию сегодня вытесняют другие виды искусства: кино, музыка? Или на каждое – имеется своя полка? Какие, на твой взгляд, сегодня проблемы у молодых литераторов? Что им мешает?
        – Нет, ни в коем случае, ничто ничего не вытесняет. Все хорошо. Есть вещи, которые пользуются большим спросом; а есть вещи, которые легко понять, или которые и не нужно понимать.
        Есть люди с еще маленьким взглядом – они отвергают непонятное и непонятое. Но это все… Не знаю, как сказать. Это все не касается небес, они есть и помогают, и поверь мне, никто ничего не заменяет, не вытесняет, не оккупирует и т. д. Я знаю.
        Основные проблемы молодых литераторов, как мне кажется, – это излишнее самолюбование и неспособность отстраниться от чужого влияния. Нежелание слушать и прислушиваться, но и, с другой стороны, слепое послушание – это тоже беда.
        Площадки есть и будут всегда, я думаю, это не представляет какой-либо опасности.
        – Что с твоей литературной генеалогией – какие авторы (книги) тебя сформировали?
        – Я люблю держать книги в руках, что-то в этом есть трепетное для меня. Будто ребенка качаешь на руках, а он потом на руках вырастает и говорит. Со мной говорили Тур Ульвен, Гуннар Вэрнесс, Джозеф Фазано, Леонид Аронзон, и говорят по-прежнему. Да, и я всегда открыт разговорам, и нахожусь в постоянном их предвкушении.
        – Как ты думаешь, что в твоем случае нужно для того, чтобы написать хороший поэтический текст?
        – Когда я прислушиваюсь к гулу, словам в голове, я погружаюсь в некоторое состояние, когда я одновременно здесь и не здесь; вижу различные картинки – скажем, курицу, клюющую солнце, сирень из глины и другие неотделимые от слов в голове образы. И если образы максимально совпали с сущностями слов – все получилось.
        Получилось стихотворение. Как-то так, наверное. Сложно объяснить…






Наш адрес: info@litkarta.ru
Сопровождение — NOC Service