Москва Мурманск Калининград Санкт-Петербург Смоленск Тверь Вологда Ярославль Иваново Курск Рязань Воронеж Нижний Новгород Тамбов Казань Тольятти Пермь Ростов-на-Дону Саратов Нижний Тагил Краснодар Самара Екатеринбург Челябинск Томск Новосибирск Красноярск Новокузнецк Иркутск Владивосток Анадырь Все страны Города России
Новая карта русской литературы
Страны и регионы
Города России
Страны мира

Досье

Публикации

напечатать
  следующая публикация  .  Все публикации  .  предыдущая публикация  
Вышли мы все из запоя

22.08.2007
На Невском, октябрь 2006
Зубами длинными сверкая, / Бредет любовь тропинкой узкой. / Она хромая и слепая – / И потому зовется русской. / В одной руке сжимая клюку, / В другой – пеньковую удавку, / Босой плюсною давит клюкву, / Цветочки хилые да травку. / И коль повеет русским духом / В глухих чащобах и низинах – / Тотчас она укроет пухом / Ловушки на своих тропинах. / Силки расставит и капканы / И, притворившись безобидной, / Развеет ложные туманы / С кривой улыбкою бесстыдной.

1. Легенда


        Евгений Мякишев изо всех сил старается быть поэтом.
        Поэтами ведь, как известно, назначают. Можно войти в поэзию с парадного входа. Для этого нужно смолоду посещать ЛИТО какого-нибудь мэтра, смолоду же начать печататься в периодических изданиях, ходить на семинары молодых поэтов и конференции на тему «Поэзия в нашей жизни», дружить с критиками и литературоведами. Этот путь скучный.
        Есть другой вариант – войти в поэзию с черного хода. Этот путь более тяжелый для здоровья, но гораздо более развлекательный, по крайней мере, для окружающих.
        Для этого надо периодически пробегать по периметру города Питера вдрызг пьяным, преследуя любовницу с топором в руках. Потом красиво упасть в белой горячке. Лучше в окно, и чтоб этаж – не ниже шестого.
        Конечно же, Мякишев выбрал этот второй путь.
        Он немного даже запутался, под кого ему закосить – под Маяковского или под Есенина? Хотелось, конечно, под Есенина – там водка, бабы, еще и родина в виде березы. А у Маяковского – только какая-то пигалица Брик и коммунистическая партия. Тоска.
        Но двухметровому бритому наголо Мякишеву все-таки лучше удавался Маяковский.
        При этом еще хотелось закосить под самого Пушкина – чтобы не просто от водки умереть, а все-таки от любви и ревности. Мякишев долго искал подходящий объект для смертельной любви и ревности и нашел прекрасную Елену – многодетную мать.
        А еще над каждым питерским поэтом, гадко хихикая и воруя остатки сладкого пирога, вечно носится тень Мандельштама. Косить под него, непонятного недотыкомку, не хочется никому. А писать, как он, именно почему-то как он, хочется абсолютно каждому питерскому поэту мужеского полу.
        Мякишев все делал, как положено. Пил – как лошадь. Ругался – как извозчик от этой лошади. Бегал с топором и падал на улице. Злился на Елену, которая, не оправдывая своего имени, оказалась какой-то каменно-верной Пенелопой и не давала организовать смерть от ревности. Сердился на могучее здоровье, долго не позволявшее умереть от водки...
        Но недавно Мякишев, похоже, сообразил: живем мы в такое подлое время, что умирать-то нельзя! Умершего сразу скидывают. Погребают, да так, чтобы уж не откопать. Нынче талантливым людям надо жить долго. Иначе все переиграют. Посредственности сдвинут ряды, пересчитают гамбургский счет по-своему. Нынче не мертвые – живые не имут сраму. Поэтому Мякишеву надо жить.
        И это очень важно. Важно, чтобы иногда на сцену выходил настоящий поэт – живьем. И давал нужный камертон. Правильный уровень для этого самого гамбургского счета.
        В результате у Мякишева не вышло закосить ни под Есенина, ни под Пушкина, ни под Маяковского. Он построил совершенно свою страну – не похожую вообще ни на кого. Свой мякишевский метафорический ряд, свой синтаксис. Словом – свой русский язык. Пожалуй, тень Мандельштама все-таки махнула над Мякишевым облезлыми вороньими крыльями, и какие-то крошки от краденых пирогов полетели на мякишевские строчки. Кажется, что крестная мамаша Мякишева в поэзии – та самая мандельштамовская «Кума».

        ...А она мне соленых грибков
        наливает ковшом из-под нар
        А она из ребячьих пупков
        подает мне горячий отвар...


        Живи подольше, Мякишев. Не дезертирствуй!
        ...Эта легенда – моего собственного изготовления. Написанная мною для сайта поэта Евгения Мякишева. По его личной просьбе. Мне было скучно писать ученую статью, поэтому я сочинила о Мякишеве нечто вроде стихотворения в прозе, стараясь предельно романтизировать его облик.

2. А на самом деле...


        Именно что «мальчик из ЛИТО». Причем с раннего детства. Сперва учеба в детской поэтической студии «Дерзание» при Дворце пионеров. Потом – у Виктора Сосноры. То есть классическая ранняя специализация.
        Но про поэтов так говорить не принято.
        В чем труд поэта? Всегда загадка. Они не сидят, часами растушевывая какой-нибудь отвратительный древнегреческий нос. Они не пилят гаммы. Сама жизнь поэта почти всегда превращается в тяжелейшую и порой невыносимую работу. Потому что поэт – это совершенно особый склад психики. То есть – вывих.
        В замечательной книге Анджея Иконникова-Галицкого «Пропущенное поколение» Евгению Мякишеву посвящена целая глава с характерным названием «Я хотел бы верить, что я не дрогну». Там и серьезный разбор стихов, и честный рассказ о том, как легко и просто удается сдвинувшим ряды сереньким-маленьким еще при жизни глубоко закопать такую крупную поэтическую фигуру, как Мякишев.
        Но я его все-таки откопала. Нечаянно. Читая книгу Виктора Топорова «Похороны Гулливера в стране лилипутов», я вдруг обнаружила, что среди нескольких редких имен, которые появляются в этой книге со знаком «плюс», одно принадлежит Мякишеву. То есть между километрами ругани Топоров походя бросает: «...знают других – назойливо бездарных, а значит, не знают никого. А ведь есть Евгений Мякишев...»
        К этому времени стихи Жени я уже прочла и оценила. И при встрече сказала Топорову: «Пока вы написали тридцать статей о том, как вам не нравится поэт Кушнер, поэт Мякишев, который вам нравится, успел спиться, оттого что вы никогда не упоминаете его имени. От ощущения, что он никому не нужен. Но вы-то Мякишева оценили по достоинству, случайно вспомнив в своей книге».
        Виктору Леонидовичу понравилась моя речь. Из нее было ясно, что я внимательно читала его книгу. Иначе я бы там Мякишева не заметила, как не заметило его большинство.
        Через некоторое время – один раз, второй, ну, может быть, еще и третий – Топоров упомянул мякишевское имя. Все так же – походя, коротко, но с приставкой «поэт». Этого оказалось вполне достаточно, чтобы так называемая
        Литературная Общественность вспомнила о Мякишеве. О том, что он вообще-то еще слегка живой.
        Медленно завертелись какие-то шестеренки, и его, еще больного, страшного (в запой – из запоя, как в забой из забоя), куда-то позвали читать (мы сейчас как будто вернулись на сто лет назад, и снова в моде поэтические чтения). Потом он всплыл на первом питерском слэме у Курицына. Произвел там полный фурор. Вдруг выяснилось, что, погребенный под штабелями бутылок, зарытый соратниками и незамечаемый критикой, Мякишев – поэт, постоянно пишущий. И постоянно выпускающий книги. Что книги его хотят покупать, а стихи его хотят слушать.
        Это произошло три года назад, и удивительно наблюдать возрождение человеческой личности. Медленно, совсем не просто человек снова вписывается в эту самую жистянку. Учится опять ее, неверную, невечную, любить и с ней отплясывать ту самую кадриль с выходом. А также фокстрот, джигу и пасодобль. Теряет собутыльников. Взамен обретает такую сомнительную для поэта ценность, как Счастливая Любовь. Обретает социум.
        Сейчас Мякишев очень много читает и в Питере, и в Москве. Вместе со своим московским другом Михаилом Болдуманом он придумал веселую программу «Смерти героев».
        Литературовед Ольга Земляная только что закончила книгу, целиком посвященную творчеству Евгения Мякишева. Книга называется «Я искала поэта». Я почему-то уверена, что рано или поздно Мякишев напишет и свою большую прозу. Он именно то, что называется «разносторонне одаренная личность». Все его поэтические сборники иллюстрированы его же отличной графикой.
        Последнее приключение Мякишева – присуждение ему премии «От Музы», учрежденной в этом году русскими американцами Юзом Алешковским и Самуилом Левиным исключительно для поэтов, при этом живущих исключительно на территории России. Этим Алешковский и Левин решили оградить себя-судей от пристрастного выбора: в пользу друзей, приятелей, собутыльников или очаровательных дам. Стихи Левин и Алешковский находят в сети, и личность написавшего их никоим образом не отвлекает. На мой взгляд, такая идея премии – весьма разумна.
        Премия небольшая – в тысячу долларов. Первым ее лауреатом стал выловленный в сетях заморскими представителями Музы Евгений Мякишев.
        Премия подоспела очень кстати: к моменту ее получения у Мякишева был долг за квартиру – как раз в эту самую тыщу. Домоуправление грозило ему выселением, но что еще печальнее – отказывалось ремонтировать напрочь протекшую крышу. В комнате поэта росли настоящие ледяные сталактиты. Днем, накинув тулуп и согреваясь газом, Женя все-таки сидел за комом, продолжая работать. Но ночевать ему приходилось у друзей.
        И вдруг из-за моря, буквально из Тридевятого Царства, падает на голову реальная тыща. Мы вместе ходили ее получать. И так же вместе понуро снесли в сберкассу. Крышу починили.
        В общем, мякишевское на самом деле – на самом деле медленно, но верно вплывает в русло очередной питерской легенды...


  следующая публикация  .  Все публикации  .  предыдущая публикация  

Герои публикации:

Персоналии:

Последние поступления

06.12.2022
Михаил Перепёлкин
28.03.2022
Предисловие
Дмитрий Кузьмин
13.01.2022
Беседа с Владимиром Орловым
22.08.2021
Презентация новых книг Дмитрия Кузьмина и Валерия Леденёва
Владимир Коркунов
25.05.2021
О современной русскоязычной поэзии Казахстана
Павел Банников
01.06.2020
Предисловие к книге Георгия Генниса
Лев Оборин
29.05.2020
Беседа с Андреем Гришаевым
26.05.2020
Марина Кулакова
02.06.2019
Дмитрий Гаричев. После всех собак. — М.: Книжное обозрение (АРГО-РИСК), 2018).
Денис Ларионов

Архив публикаций

 
  Расширенная форма показа
  Только заголовки

Рассылка новостей

Картотека
Медиатека
Фоторепортажи
Досье
Блоги
 
  © 2007—2022 Новая карта русской литературы

При любом использовании материалов сайта гиперссылка на www.litkarta.ru обязательна.
Все права на информацию, находящуюся на сайте, охраняются в соответствии с законодательством РФ.

Яндекс цитирования


Наш адрес: info@litkarta.ru
Сопровождение — NOC Service