Москва Мурманск Калининград Санкт-Петербург Смоленск Тверь Вологда Ярославль Иваново Курск Рязань Воронеж Нижний Новгород Тамбов Казань Тольятти Пермь Ростов-на-Дону Саратов Нижний Тагил Краснодар Самара Екатеринбург Челябинск Томск Новосибирск Красноярск Новокузнецк Иркутск Владивосток Анадырь Все страны Города России
Новая карта русской литературы
Страны и регионы
Города России
Страны мира

Досье

Публикации

к списку проектов досье напечатать
Илья-премия
Вечный сверстник преддвадцатилетних

04.09.2009
Интервью:
Валерия Олюнина
Литературная Россия, 04.09.2009
№35. 04.09.2009
Досье: Илья-премия
        — Дорогая Ирина, когда вы поняли, что с уходом человека мы не теряем его, если очень этого хотим? Когда появилась идея создать Фонд памяти Ильи Тюрина, альманах «Илья»? Можно ли сказать, что это был мощный защитный механизм для вашей жизни?
        — Да, конечно. Почти сразу после известия об Илюшиной гибели в голове застучала мысль: надо делать книгу Ильи, надо делать… К этому были не только эмоциональные, но и вполне материальные предпосылки. Мы оба с Ильёй «совы», работали по ночам: я писала статьи, он — стихи… И была у нас такая игра: он напишет стихотворение, придёт ко мне в комнату, прочитает (кстати, у него и стихотворение об этом есть: «Не вставай — я пришёл со стихами…»), я сама прочитаю его с листа, а потом беру этот лист, нумерую его и кладу в папочку — красную такую папочку. Я по знаку зодиака Дева — мы всё систематизируем, вот и Илюшу втянула… Словом, папочка эта очень быстро пополнялась: после смерти Иосифа Бродского у Ильи случился мощный выброс стихов — он мог писать по два-три стихотворения в сутки. И я стала подумывать, что надо бы издать книжку. А тут эта беда! И буквально на следующий день я уже сидела за компьютером и набирала Илюшины стихи — он то писал их от руки, то на машинке… Вот почему в рекордные сроки, ровно через 9 месяцев (столько же, сколько нужно на вынашивание ребёнка) Илюшина книга увидела свет.
        Мы назвали её «Письмо» — по одному из стихотворений Ильи. Да это и было письмо — всем нам, оставшимся… Книга попала к поэту и публицисту Марине Кудимовой, которая назвала её «событием миллениума» — дело было в 2000 году… Мы встретились, поговорили; Марина назвала наследие 19-летнего мальчика посланием, которое не может не быть услышано другими. Что лучше, чем премия памяти, могло бы стать поворотом в посмертной судьбе Ильи? Я предложила Марине возглавить жюри Илья-премии — она согласилась. Тогда же при содействии близких и друзей Ильи был создан Фонд памяти Ильи Тюрина. Остановившееся для меня время вновь расправляло крылья. Только вместо ожидания Ильи по вечерам, я стала ожидать рукописи на Илья-премию…
        Ну а закономерным итогом Илья-премии стала книжная серия лауреатов конкурса и ежегодный альманах «Илья», где публикуются работы его финалистов.
        — Ирина, альманах «Илья» совсем не хочется называть «толстым», во многом он существует оппозиционно таким признанным журналам, как «Знамя», «Октябрь», «Новый мир»…
        — Но он толстый — очень толстый! 208 страниц, а в 2004 году — к 5-летию Илья-премии — даже 320. Ох, как я чувствую увесистость нашего издания, когда везу его на встречу с читателями…
        Но оппозиции журналам, которые у нас традиционно принято называть «толстыми», наш альманах не составляет. У нас разные задачи. «Толстяки» существуют в литературном процессе, формируя его — раньше, пытаясь не отстать — сейчас… А мы представляем срез молодой поэзии и эссеистики — по выбранным нами номинациям (правда, уже три года в Илья-премии существует также и номинация «проза», но заметных успехов здесь нет). И я даже не могу сказать, что этот срез идеальный, поскольку никакой конкурс не может быть всеохватным и объективным, хотя из года в год все конкурсы к этому призываются. Дело в том, что любое жюри выбирает из того, что пришло на конкурс, а где гарантия, что в этом потоке и оказалась самая талантливая рукопись, а не осталась лежать в столе… Илья, к примеру, никогда не посылал свои стихи ни на какой конкурс. У него даже есть весьма ироничное эссе по этому поводу — «О премиях»…
        Но уровень оценки поступивших рукописей Илья-премия гарантирует — и планка эта высока! Я могла бы похвастать, что наши лауреаты и финалисты становятся потом лауреатами и финалистами других литературных конкурсов, но дело не в этом. Молодым, очень молодым людям, пришедшим в литературу, очень нужна поддержка на первых порах. Чтобы узнать о том, что они есть, их просто нужно печатать! А вот этого не делает практически ни один толстый журнал с очень узким кругом «своих» — в хорошем смысле — авторов. А на страницах альманаха «Илья» за десять лет существования конкурса заявили о себе не менее трёхсот поэтов, прозаиков, эссеистов, средний возраст которых 25 лет! Как сложится их дальнейшая литературная судьба — не нам судить, но они сказали свое первое слово, а мы помогли его услышать.
        — Замечательный поэт Анатолий Кобенков, много сделавший для Илья-премии, тоже рано ушёл. Анатолий Иванович и Илья встречались при жизни?
        — Нет, не встречались. В прижизненном окружении Ильи только поэты Татьяна Бек и Александр Дорин читали его стихи, когда он, по выражению Бек, был 15-летним капитаном… Так случилось, что Илья был поэтом, но стал им уже после гибели. И помогли ему в этом люди, никогда Илью не знавшие, но узнавшие его через стихи. Все они многое сделали для Ильи-премии, они её создали: Марина Кудимова, Юрий Кублановский, Валентин Курбатов, Юрий Беликов, Ольга Татаринова, Галина Воропаева, Алексей Филимонов, Александр Москаленко, Ефим Бершин, Владимир Можегов… Я могу продолжать и продолжать этот ряд. И конечно, Анатолий Кобенков, с которым мы однажды пересеклись на пути в Липки, где проходил очередной форум молодых писателей, и не расстались до самой его скоропостижной и непостижимой смерти — через несколько дней после замечательно прекрасной поездки в Пушкинские Горы…
        В тот год Анатолий Иванович, словно предчувствуя скорое расставание, горячо взялся за обустройство Илья-премии. Он привёл на конкурс целую плеяду талантливейших юных иркутян — многие из них, став лауреатами конкурса, перебрались в Москву. Впрочем, для нашей премии это рядовое явление… Он написал статью, в которой назвал Илью «вечным сверстником нынешних и будущих преддвадцатилетних; он «приговорён» к миссии их вечного лидера…». И уже обдумывал новый формат альманаха, который бы расширил его диапазон взаимодействия с читателем, поскольку должен был выходить 3—4 раза в год…
        — Руслан Киреев в интервью «Литературной газете» говорил, что уровень поэзии сейчас в России выше, чем прозаический. Вы можете это прокомментировать?
        — Я с ним согласна. И видимо, не только я. Это подтверждает тот факт, что в номинации «проза» Илья-премии за 2009 год никто не попал в финал. Видимо, проза всё-таки удел более зрелой возрастной категории. Хотя и тут есть исключения: к примеру, Анна Павловская, Гран-при Илья-премии 2002 года в номинации «поэзия», дебютировала в Илья-премии как эссеист. И прозаик она очень интересный и среди наших финалистов непревзойдённый. Хотя я уже отмечаю тягу к «суровой прозе» у совсем ещё молодых Антона Чёрного, Эдварда Чеснокова…
        — С 2004 — в Москве и Пушкинских Горах проходит ежегодный фестиваль поэзии памяти Ильи Тюрина «Август». Кто приезжает туда?
        — Приезжают финалисты Илья-премии. Из разных городов и даже стран. В первые годы мы имели возможность оплачивать проезд до Москвы и обратно, предоставлять гостиницу нашим гостям. Сейчас с этим хуже, но всё-таки мы стараемся держать марку и насыщаем программу фестиваля разнообразными событиями, главным из которых помимо собственно итогов очередного тура Илья-премии является поездка в Пушкинские Горы — поездка к Пушкину. Нас принимает администрации Государственного музея-заповедника А.С. Пушкина «Михайловское» и его директор, тоже старинный друг Илья-премии Георгий Николаевич Василевич.
        Это поистине счастливая неделя! Я езжу туда с ребятами уже в шестой раз и не устаю поражаться, как это дивное место раскрывает в каждом творческий потенциал. Мало того — душу! Мы прошли по всем тропам заповедника, купались в Сороти, встречали рассветы и закаты в Михайловском, Петровском, Тригорском, на Савкиной горе… Были на литургии по Александру Сергеевичу в Святогорском монастыре, на погосте на Ворониче… И конечно, встречались с любителями поэзии в знаменитом Научно-культурном центре, построенном ещё при первом директоре заповедника Семёне Гейченко… Эхо августа в Пушкиногорье не прекращается все эти годы: практически ни один альманах не вышел без подборки стихов и статей, написанных под впечатлением этих последних дней лета. Вошли они и в сборник «Август», где так же пронзительно, как и несколько лет назад, звучат строки Анны Павловской:
       
Давай не возвращаться
        В большие города,
        Здесь было наше братство
        И может быть всегда.


        — Владимир Гандельсман говорит, что настоящий поэт должен быть оглушительно неизвестен. Как бы Илья отнёсся к такой мысли?
        — Я полагаю, Илью тоже посещали подобные мысли. Но, возможно, он не был равнодушен к славе. Во всяком случае в его записных книжках я нашла такую запись:
       
Я, августейший.
        Это — скорее беда, чем окрик
        Лавра с вершины чела, недоступного даже
        Собственным мыслям; с той благородной охры,
        Что ослепляет хрусталик зеркала, делая влажным
        Глаз...


        Или — такую: «В Его Полном Собрании Сочинений упомянут меня».
        Или — вот ещё «Признание — это когда твоё имя набирается более крупным шрифтом, чем название твоей книги…»
        Но на судьбе моего сына Господь поставил эксперимент. В 16 лет Он дал ему талант, а в 19 забрал к Себе.
        И всё-таки я считаю, что Илья переиграл Господа. Потому что стихи он перестал писать ещё в 17 лет. Он будто сказал себе: «Известность такого рода, как её понимают многие, мне не нужна!» Он походил по московским студиям, салонам, вечерам. Везде один и тот же набор — десяток человек — не больше. Илья сказал: «Это попса! Я писать стихи не буду. Я пойду в медицину!» И пошёл: год проработал санитаром в НИИ скорой помощи им. Склифосовского, затем поступил на педиатрический факультет Российского государственного медицинского университета… Но три года спустя мы, разобрав его архив и опубликовав книгу стихов «Письмо», назвали Илью поэтом.
        Что это?! Он ни единой минуты не знал известности. Но, видимо, наличие таланта (в последние десять дней своей жизни Илья написал стихотворение «Рождение крестьянина» — и, возможно, это был новый виток его поэтического творчества) говорит о том, что человеку известность нужна. А вот Поэтом он может быть и без признания.


Илья-премия

Герои публикации:

Проекты:

Последние поступления

06.12.2022
Михаил Перепёлкин
28.03.2022
Предисловие
Дмитрий Кузьмин
13.01.2022
Беседа с Владимиром Орловым
22.08.2021
Презентация новых книг Дмитрия Кузьмина и Валерия Леденёва
Владимир Коркунов
25.05.2021
О современной русскоязычной поэзии Казахстана
Павел Банников
01.06.2020
Предисловие к книге Георгия Генниса
Лев Оборин
29.05.2020
Беседа с Андреем Гришаевым
26.05.2020
Марина Кулакова
02.06.2019
Дмитрий Гаричев. После всех собак. — М.: Книжное обозрение (АРГО-РИСК), 2018).
Денис Ларионов

Архив публикаций

 
  Расширенная форма показа
  Только заголовки

Рассылка новостей

Картотека
Медиатека
Фоторепортажи
Досье
Блоги
 
  © 2007—2022 Новая карта русской литературы

При любом использовании материалов сайта гиперссылка на www.litkarta.ru обязательна.
Все права на информацию, находящуюся на сайте, охраняются в соответствии с законодательством РФ.

Яндекс цитирования


Наш адрес: info@litkarta.ru
Сопровождение — NOC Service