Разговор о современной поэзии еще и не начинался. Причин несколько, назовем хотя бы одну: отсутствие полного свода текстов. Необходимо увидеть одновременно и поэтов литературного подполья, и их благополучно печатавшихся собратьев; авангардистов и классиков: западников и славянофилов... Беспристрастно оценить и составить табель о рангах. Сегодня это неосуществимо. (Анекдотическая антология Евгения Евтушенко не в счет.) Сегодня можно лишь заниматься эмпирическим описанием, сочинять каталоги и издавать книги. Подобное вступление - обо всем и ни о чем - понадобилось, чтобы поближе подойти к стихам Александра Левина из книги «Биомеханика» (М., 1995) и из жизни. Это вступление вполне можно перечеркнуть и забыть. Не знаю, у кого как, но в моем сознании, склонном к готовым формулам и прочно приклеенным ярлыкам, к имени Александр Левин прилипла звонкая кличка - нео-обэриут. Зависимость многих нынешних от Хармса и Введенского очевидна. Левину близок Заболоцкий. Снежинку толстую держа, бежит хозяин гаража, гастрономической душой внимая ветра влажный вой. Его протяжная жена, в мохер химер погружена, с улыбкой нежной инженю утюжит свежую лыжню.
Если бы дело ограничивалось следованием поэтике «Столбцов», то, отметив, что Левин веселей и легковесней, что он не слишком озабочен философиями и космогониями, на этом надо было бы остановиться. Но Левин - поэт языка. (Просьба не путать с американской «школой языка».) Он разрабатывает «новую так сказать». («Общая тенденция новой так сказать соответствует структурной и стилистической природе языка с хрен знает чем-то глубоко не очень глубоким и продуманно бездарным».) Слова податливы, как пластилин. Глаголы превращаются в существительные. Существительные стремятся избавиться от правил грамматики. Прилагательные изобретательно искажаются и танцуют. Грустный Лег упал не чуя ног, толстый Спал ворочался, вздыхая, бледный Встал шатался и дрожал, вялый Сел В разболтанном трамвае, ................................................................... где Взлеталла душная тряслась и сквозили ветрые Продули...
И являются новые, биомеханические существа, рождаются из словесных недр. Как тяжелая икота с верным веником в руках вылезает из болота накрахмаленный кукух .......................................................... и кровавая петушка вылетает из дыры.
Здесь кстати сказать о близости Левина к английской поэзии нонсенса. Живущий в его стихах зубастый Остравадр, несомненно, двоюродный брат знаменитого Снарка; его «комарабли», «паукабель», «комарамуха» - яркие примеры изобретенных Льюисом Кэрроллом слов-бумажников; можно обнаружить даже своеобразные соответствия орфографическим рифмам, неразрывно связанным с особенностями английского языка: «ухти-когти», «рукти-ногти». Самый дух поэзии Левина, его любовь к пародиям и перепевам, его ничем не замутненная веселость вполне соответствует английскому аналогу. И если Кэрролл писал, что «Охота на Снарка» - нонсенс и ничего, кроме нонсенса, то и стихи Левина - это «всего лишь» веселые стихи, Дальше можно сколь угодно долго рассуждать о структуре, лигвинопластике и законах построения. И в заключение: стихи оформлены рисунками, лозунгами, объявлениями и текстовыми иллюстрациями, каковые вполне можно рассматривать в качестве визуальных стихотворений. Пример лозунга: «У него нет иммунитета. Давайте дадим ему нитет». Последние слова: «Закрыто по тектоническим причинам». Умотрясения не ожидается. Удовольствие от веселых и просто хороших стихов - гарантировано.
|