Москва Мурманск Калининград Санкт-Петербург Смоленск Тверь Вологда Ярославль Иваново Курск Рязань Воронеж Нижний Новгород Тамбов Казань Тольятти Пермь Ростов-на-Дону Саратов Нижний Тагил Краснодар Самара Екатеринбург Челябинск Томск Новосибирск Красноярск Новокузнецк Иркутск Владивосток Анадырь Все страны Города России
Новая карта русской литературы
Страны и регионы
Города России
Страны мира

Досье

Публикации

к списку персоналий досье напечатать
  следующая публикация  .  Татьяна Москвина
Татьяна Москвина. Смерть это все мужчины

05.05.2008
С. Гедройц
Звезда
2005, №2
Досье: Татьяна Москвина
        Татьяна Москвина. Смерть это все мужчины: Роман. — СПб.: Амфора. ТИД Амфора, 2004.
        От первого лица. От некоей Александры Зиминой. Порядком за тридцать, но выглядит гораздо привлекательней; с душой и талантом. Пишет в газетах, пользуется известностью. Одинока и несчастлива — верней, бездетна и не имеет (на первых страницах) предмета любви. Содержанка бизнесмена. Впрочем, свободна и свободна. Одевается со вкусом, а главное — так умна! Видит насквозь людей, понимает исторический момент. Мыслит без иллюзий, говорит без обиняков. Окружающих шокирует и восхищает — и такой же реакции ожидает от того, к кому обращен ее текст.
        Как бы произносимый про себя, по ходу текущих событий. Как бы не к читателю, а к самой себе и человечеству. И вращающийся вокруг рокового пункта обиды: жизнь, безжалостная ко всем вообще, особенно скверно обходится с женщиной. И с той, что служит, и с той, что продается.
        На женщин падает почти вся материальная тяжесть существования. Уродство быта и социальная несправедливость. Особенно — в странах бедных, особенно — в плохие времена. Между тем — и как раз в плохие времена — женщины ведут себя лучше мужчин, питаясь и делясь коллективным НЗ человечности, ими же накопленным.
        Короче, входной билет у них дороже, а места хуже. Собственности — один процент мировой. Независимости — ноль целых хрен десятых. Участь повально унизительная. Стократ усугубляемая высокомерной пошлостью так называемого мужского взгляда, потребительской идеологией дураков и дикарей.
        Какая трагическая это роль: твердо сознавая себя человеком в полном смысле слова, существом высшего предназначения, — обитать в женском теле! (Подрывающем, кстати, дух идеей осуществимого счастья.) Быть личностью, которой Рок является не иначе как организму: под ухмыляющейся маской Аппетита. Какая нестерпимо комическая роль!
        Космический, стало быть, свет озаряет «блошиный рынок». В центре — мыслящая, говорящая вещь. По сторонам — два покупателя: первый и последний. Ни тот ни другой не сумели удержать — и мыслящая вещь разбивается насмерть на тысячу звонких фраз.
        Много страниц эффектной эссеистики на клейкой ленте аффектированного сюжета.
        Написано в самом деле отлично. С насмешливой, иногда приветливой наблюдательностью — про чужое и чужих, (то есть про все и про всех, кроме той, кто в этом романе «я»). С обаятельной важностью — про волшебный внутренний мир Саши Зиминой, сплошь, конечно, из творчества и страстей, из юмора и великодушия, но также из горя, причиняемого несправедливой недооценкой.
        Таков уж закон воинствующего мышления: подобно тому, как антисемит мчится по кругу за дьяволом, скрывающимся в его собственной душе, — или как из антисоветских сочинений глядит советский идеал, — так и книга, долженствующая посрамить недоумную дамскую прозу, отчасти похожа на нее, нехотя и свысока.
        Вот чем: ближайший к автору персонаж является объектом восхищения и субъектом правоты. (Правоты неколебимой: скажем, кто изменил Саше Зиминой — пусть пеняет на себя, и кому изменила она — тоже.) Красавица и гений в одном лице, перед чьим очарованием не в силах устоять никто мало-мальски симпатичный. Недостойные, будучи (хотя бы и с досадным опозданием) отвергнуты, ведут себя кое-как, что и становится источником драматизма.
        Матриархальная позиция не устойчивей, чем, к примеру, та или иная классовая. Правда — это не то, что знает один, не знает другой. Литература — это когда человек, приплясывая, шипя, перекидывает с ладони на ладонь раскаленную головешку — то, чего знать о себе не хочет. Так называемая словесность дам, кем бы ни был автор по своей анатомии, мастерит для него, наоборот, романтические зеркала: чтобы
        отражалась его истинная, то есть прекрасная, сущность — которую только любить бы и любить, quantum nulla amabitur, а вы не умеете, эх, трусливые мещане.
        Но у Татьяны Москвиной высока температура слога. Это редкость. И поэтому я считаю, что книга хорошая, даже очень.


  следующая публикация  .  Татьяна Москвина

Герои публикации:

Персоналии:

Последние поступления

06.12.2022
Михаил Перепёлкин
28.03.2022
Предисловие
Дмитрий Кузьмин
13.01.2022
Беседа с Владимиром Орловым
22.08.2021
Презентация новых книг Дмитрия Кузьмина и Валерия Леденёва
Владимир Коркунов
25.05.2021
О современной русскоязычной поэзии Казахстана
Павел Банников
01.06.2020
Предисловие к книге Георгия Генниса
Лев Оборин
29.05.2020
Беседа с Андреем Гришаевым
26.05.2020
Марина Кулакова
02.06.2019
Дмитрий Гаричев. После всех собак. — М.: Книжное обозрение (АРГО-РИСК), 2018).
Денис Ларионов

Архив публикаций

 
  Расширенная форма показа
  Только заголовки

Рассылка новостей

Картотека
Медиатека
Фоторепортажи
Досье
Блоги
 
  © 2007—2022 Новая карта русской литературы

При любом использовании материалов сайта гиперссылка на www.litkarta.ru обязательна.
Все права на информацию, находящуюся на сайте, охраняются в соответствии с законодательством РФ.

Яндекс цитирования


Наш адрес: info@litkarta.ru
Сопровождение — NOC Service