|
Сценарий нашей жизни
|
Анатолий Рясов. Прелюдия. Homo innatus. М.: Ладога-100, 2007, 224 с.
Книга, оставаясь прелюдией, является завершенной, разливаясь в дальнейшую абсолютную форму, перерастая в огромную, нарастающую при своем приближении, дышащую соленой влагой морскую волну, захлестывает и окатывает своей пронизывающей глубиной и искренностью насквозь. Анатолий Рясов переносит на бумагу сценарий нашей жизни, написанной не нами, подчеркивая неизбежность и абсурдность нашего «подлинного» спектаклеобразного существования, мастерски обставленного подготовленными на все непредвиденные случаи декорациями, наличествующими во всем своем многообразии масками и манекенами, следящими за каждым движением стеклянными бусинками глаз.
Крик, вырывающийся из самых потаенных глубин души, прожженой окурками тысяч симулятивных глаз, принадлежащих множеству жутких масок — улыбок-ухмылок. Крик, захлебывающийся при каждом вдохе и выдохе, разрывающий своим бессилием диафрагму на мелкие, разорванные в лохмотья клочки, крик, вспарывающий оболочку, вскрывающий жилы, дающий посредством смерти — жизнь, бытие, переступающее периферию сценария и выводящее тебя в подлинность.
Текст — игра, не терпящая правил и имитации, составляющая свой скелет из множества перетекающих идей, пронизанных тонкой нитью множества роящихс мыслей. Книга — война, являющаяся для глаз постороннего зрителя гармонией.
Ссылаясь на авторскую схему подлинного произведения искусства, спрятанную в бесконечном лабиринте живого текста, книгу можно назвать его воплощением, сочетающем в себе три важных и великих ипостаси: эмоциональную, интеллектуальную и техническую. Обнажая лица, срывая завесы и ширмы, являсь воплощением бунтаря, «Прелюдия» заставляет зрителя вопрошать, выбираться из лимитированного пространства, отказываться от насажденных чужих мыслей, срывая этикетки и прикрепленные к чувствам ярлыки, подобные товарным штамповым знакам, открывать глаза, отрешаясь от подобности мышления, обращаться к новым аналогичным, абсурдным и безумным для понимания масс формам, к собственному «Я», обретать подлинность посредством трансценденции, а также, позволяет перешагнуть за привычную, данную нам изначально схематично-табличную реальность, осознавая свою поддельность в осмыслении подлинности.
|
|
