Москва Мурманск Калининград Санкт-Петербург Смоленск Тверь Вологда Ярославль Иваново Курск Рязань Воронеж Нижний Новгород Тамбов Казань Тольятти Пермь Ростов-на-Дону Саратов Нижний Тагил Краснодар Самара Екатеринбург Челябинск Томск Новосибирск Красноярск Новокузнецк Иркутск Владивосток Анадырь Все страны Города России
Новая карта русской литературы
Страны и регионы
Города России
Страны мира

Досье

Публикации

к списку персоналий досье напечатать
  следующая публикация  .  Эдуард Шульман  .  предыдущая публикация  
Портрет художника

31.07.2009
Досье: Эдуард Шульман
        Шульман Э. Новое неожиданное происшествие, или Портрет художника в юности. — М.: Арт Хаус медиа, 2008. — 336 с.; Он же. Те, кому повезло, или Книга Посвящений: Роман-послание. (Собрание двусоставных глав.). — М.: Арт Хаус медиа, 2009. — 160 с.; Он же. Скандал, или Откуда что. — М.: Арт Хаус медиа, 2009. — 192 с.; Он же. Пора любви и наслаждений, или Где кончается документ: Роман с философией и литературой. — М.: Арт Хаус медиа, 2009. — 272 с.
        Биография прозаика Эдуарда Шульмана (р. 1936) и история его публикаций заставляют предположить, что даже сегодня не изданы все достойные произведения, написанные «в стол» при советской власти. Шульман начал писать прозу в 1950-х, в 1960—1970-е опубликовал несколько рассказов в газете «Московский комсомолец», в журналах «Знамя» и «Неман» (везде — под псевдонимом Эд. Шухмин). В 1980-е под тем же псевдонимом (а также под псевдонимом Игорь Секретарев) публиковался в журналах «Континент» (Париж) и «22» (Иерусалим). В 1990-е годы публиковался под собственным именем в Израиле, во Франции (где вышло две его книги и в переводах на французский), в Германии, да и в России — в журналах «Огонек», «Сельская молодежь», «Согласие», «Октябрь», «Дружба народов», «Знамя» и во многих других. Регулярно печатался как журналист и литературный критик. Однако первая книга его прозы — «Еврей Иваныч» 1 — вышла только в конце 1990-х. И только на исходе 2000-х издательство «Арт Хаус медиа» выпустило несколько книг, фактически собрание сочинений.
        Стилистическое и жанровое разнообразие представленных в этом собрании произведений заставляет искать общую «рамку» возможного обсуждения. Самым простым было бы для начала взглянуть на сочинения Шульмана в хронологической последовательности — тем более, что одна из книг, «Новое неожиданное происшествие, или Портрет художника в юности» 2, — сборник, выстроенный именно таким образом. Начало — 1950— 1960-е годы. Несколько рассказов («Мелочь», «Витя едет в Артек», «Славка Карякин», «Трубач» 3) и повесть «Наша “кампе” 4 собирается». Это поколенческая проза, опознаваемая безошибочно и по стилистическим особенностям, по вниманию к задачам формальным, к построению фразы, к ритму и, в первую очередь, по тематике. Такого рода произведения писали тогда люди, вышедшие на свет и еще помнившие, каково было там, в полутьме, а иногда и во тьме полнейшей. Они заново открывали мир и жили с ощущением внутренней общности. Это объединяло их всех, от Василия Аксенова до Рида Грачева.
        Эдуард Шульман — из того ряда, из того времени. Наиболее очевидна близость его к Риду Грачеву. По сравнению с Грачевым ранние рассказы Шульмана написаны в гораздо менее экспрессивной и яркой манере — как будто приглушены, притенены. Однако тема у них общая: как и рассказы Грачева, короткие произведения Шульмана показывают ребенка — подростка — юношу в момент вхождения в мир и в столкновении с миром. Есть и еще одно отличие: у Эдуарда Шульмана герои всегда — художники 5, воспринимающие окружающую действительность наиболее остро и отстаивающие свое самостояние: придумывающий собственный мир восьмилетний человек из рассказа «Мелочь», или начинающий фотограф Славка Карякин, или трубач из одноименного рассказа.
        Повесть «Наша “кампе” собирается», состоящая из нескольких сюжетно самостоятельных новелл, — портрет поколения тех, кто от неизбежного «мы», от завораживающей привычки кричать хором пробивался к обретению собственного голоса. В одном из самых эффектных эпизодов повести среди школьников, самозабвенно скандировавших «Ста-лин — МаоЦзе-дун», один, второгодник Столин, заменив букву, вместо имени вождя отчетливо проговаривал свою фамилию. Право на свое имя, на свой голос, на свой взгляд, право на «я» — главная тема Шульмана-шестидесятника, но было бы ошибкой счесть его идеологическим писателем. В сноске к открывающему книгу небольшому тексту «Из дневника» Шульман как декларацию о намерениях дает цитату из Набокова: «Мне думается, что смысл писательского труда — изображать обыкновенные вещи так, как они отразятся в ласковых зеркалах будущих времен, находить ту благоуханную нежность, которую почуют только наши потомки в те далекие дни, когда всякая мелочь нашего обихода станет сама по себе прекрасной и праздничной…» (Мышление цитатами для Эдуарда Шульмана — как мы увидим далее, дело обычное.)
        За 1960-ми пришли 1970-е. Повесть Шульмана «Несколько слов о Неманихине» датирована 1973 годом, и это уже — совсем другая проза, в которой пунктирное повествование перебивается отступлениями, историческими экскурсами, цитатами. Использование цитат принципиально: в послесловии (возможно, более позднем) Шульман насмешливо пишет: «Уважаемые дамы и господа! <…> Автор приносит глубочайшие извинения. Как тонкие знатоки и ценители вы легко обнаружите неоригинальность изучаемого текста. Он составлен из лоскутов, явных и скрытых, и просто-напросто переписан из Зощенко, Гашека, Монтеня и древних китайцев. <…> Автор считает своим долгом сообщить, что единственной целью при написании данной книги было развлечение».
        Из вышеприведенной цитаты очевиден повышенный градус иронии, что тоже отличает повесть «Несколько слов о Неманихине» от более ранних сочинений. Как и появление еврейской темы, и открытый идеологический, даже политический, антисталинистский посыл — вплоть до рассуждений на темы экономические. Последнее сближает «Несколько слов о Неманихине» с «правильной», «прогрессивной» советской литературой, и эти же рассуждения выглядят сегодня ненужным довеском, досадной приметой времени, когда литература считалась ответственной за всё: за экономику, политику, счастье народное и урожайность зерновых.
        Сочетание литературной игры, советской прогрессивности и отказа от традиционной повествовательности в еще большей степени характерно для повести «Ряд простых идей», в конце которой стоит цепочка дат: 1962 — 1982 — 2002. Представляется, что текст в окончательном виде родился в результате нескольких попыток спасти замысел повести из колхозной жизни, соединяя производственную тематику с экспериментом в духе насильственно оборванного социалистического модернизма 1930-х годов — позже эта линия в развитии искусства была продолжена авторами, превратившими это направление в антисоциалистический модернизм 6. Любопытно авторское определение жанра этого произведения: «Мозаика последних лет. Опыт разложения в трех главах с тремя интермедиями». Здесь важны два слова — мозаика и разложение. Мозаика появляется в результате разложения линейного повествования, наиболее эффективным оказывается дробное осмысление действительности.
        Впрочем, возможности традиционного письма убедительно демонстрирует включенный автором в ту же книгу отменно мрачный рассказ «Дина» — рассказ о доброй собаке и человеке-разрушителе, носителе холодного и равнодушного зла.
        В интервью, опубликованном в газете «НГ—Ex Libris» 7, Эдуард Шульман, используя выражение Мандельштама, говорит о себе как о писателе, работающем «с голоса». Однако это выражение хочется скорректировать. В отношении некоторых произведений можно сказать, что писатель в них работает с голосами других людей. Такова книга военных рассказов «Те, кому повезло» 8 или, например, цикл «Правила любви» 9. Сам Шульман называет эти тексты «двусоставными главами»: в них соединены, состыкованы как бы документальные отрывки с небольшими авторскими рассказами. В качестве документальных вставок выступают уличные диалоги, подслушанные разговоры, цитаты, просто несколько фраз «на тему», в книге «Те, кому повезло» — записанные устные рассказы о войне, неотцензурированные, неприглаженные. В результате возникает эффект многоголосия — и стереоскопический взгляд на мир, словно бы от лица «жизни» и «высокой культуры» одновременно.
        В дополнение отметим, что большинство персонажей, появляющихся на страницах книги «Те, кому повезло», — евреи. И прокомментируем сей факт, в духе самого Шульмана, цитатой из стихотворения Константина Левина, написанного в 1947 году:
       
        Мы непростительно стареем
        И приближаемся к золе.
        Что вам сказать? Я был евреем
        В такое время на земле.
       
        В предисловии к книге «Новое неожиданное происшествие…» давно знающий Эдуарда Шульмана и сочувственно относящийся к его творчеству Бенедикт Сарнов среди прочего написал о том, как в определенный момент Шульман отказался от псевдонима. Нетрудно увидеть в этом удивившем и, пожалуй, восхитившем Сарнова поступке (ведь Шульману в СССР было гораздо сложнее напечататься, чем «Шухмину») связь с ранними рассказами писателя с их пафосом человеческого самоопределения. Сарнов же обратил внимание, что после того, как Шульман стал Шульманом, в его взгляде на русскую словесность появилась некоторая, Сарнову неприятная, отчужденность. Здесь самое время сказать, что в сочинениях Эдуарда Шульмана значительное место занимает филологическая проза, нечто среднее между исторической беллетристикой, эссеистикой и литературоведческим исследованием. В основе каждого из этих текстов — тонкая и виртуозная игра с документами, с цитатами, смешение фактов и фантазий, наблюдений, открытий, догадок и гипотез. Повторяя вслед за Тыняновым: «Там где кончается документ, там я начинаю», Шульман устраивает феерическое представление, подчас с переизбытком иронических обертонов. В книге «Скандал» видно, как меняется авторская интонация от повести «Дело о прошедшем поединке», посвященной трагической дуэли Лермонтова, к заглавной повести, связанной с «Делом…» тематически: речь в ней идет о знаменитой мистификации — фальшивых записках Адели Омер де Гелль, написанных, как известно, Павлом Вяземским; в этих «мемуарах» сообщалось о знакомстве французской писательницы с Лермонтовым и даже приводилось якобы посвященное ей стихотворение русского поэта 10. Несмотря на тематическую перекличку этих двух произведений Шульмана, в более поздней повести явственно ощущается, что автор смотрит на персонажей со стороны, иногда насмешливо, без внутреннего придыхания, восхищенного или злого, которое, как правило, вызывают у нас исторические фигуры, — но это позволяет ему очистить свое (и читательское) сознание от штампов. Если даже Сарнов и прав, то реальное еврейство писателя таким образом превращается в литературный прием, помогающий ему добиться того самого остранения — подобно тому, как маска Абрама Терца помогла Андрею Синявскому написать «Прогулки с Пушкиным».
        Литературная игра, конечно, самодостаточна, но она всегда затевается Эдуардом Шульманом еще и для изменения восприятия, для того, чтобы встряхнуть застоявшийся, мутный, затянутый ряской садок литературной мифологии. Как это делается, можно увидеть на примере «романа с романом» «Некто Базаров», включенного в книгу «Пора любви и наслаждений».
        Берется роман Тургенева «Отцы и дети», пишется инсценировка с измененной композицией, а между сценами вставляются стихи — от Пушкина и Фета до Слуцкого и Винокурова, — после чего текст можно предлагать старшеклассникам, желающим убедиться, что классика актуальна. И в этом утверждении нет ни грана насмешки. Ведь главными читателями литературы были и остаются подростки. Пишется — не для них, о них никто не думает специально, но читают с наибольшим интересом и энтузиазмом — как раз подростки, тинейджеры, юноши и юницы. И тем из них, кто вопросом интересуется, филологическая проза Шульмана, с его опытами веселой деконструкции, с опытами выявления неожиданных смыслов, несомненно, подойдет.
        Используя все то же выражение Джойса, можно сказать, что книги Эдуарда Шульмана, как части пазла, образуют портрет художника, поскольку именно художественное начало доминирует в них и их объединяет. В конечном итоге ясно, что не идеология, не философия или педагогика, а стремление к художеству вело и ведет писателя.
        То есть, говоря другими словами, творчество Шульмана в своей основе — не литература больших идей. Это литература любви к литературе. Но — большой любви.

        ПРИМЕЧАНИЯ:

        1 Шульман Э. Еврей Иваныч. М.: Арго-РИСК, 1998.
        2 Заимствование и у Гёте, назвавшего новеллу «новым неожиданным происшествием», и у Джойса выглядит немного иронично, и одновременно название объясняется пристрастием Шульмана к рассказам и тем, что в книгу включены преимущественно его ранние тексты.
        3 Рассказ был опубликован в журнале «Знамя» в 2003 году, но в книге соседствует с ранними произведениями, к которым близок и тематически. Впрочем, еще раньше, в 1999 году, этот рассказ был опубликован в Интернете, на сайте «Vernitskii Literature», и вошел в тройку лучших на конкурсе «ТЕНЕТА-98» в номинации «отдельный рассказ».
        4 Очевидно, жаргонное искажение слова «компания».
        5 Еще одно возможное объяснение названия книги.
        6Подробнее о социалистическом модернизме (соцмодернизме) см.: Тупицын В. «Другое» искусства. М.: Ad Marginem, 1997; Словарь терминов московской концептуальной школы. М.: Ad Marginem, 1999. С. 82.
        7 Семенова И. Разговор с неформатом. Прозаик Эдуард Шульман считает, что государство думает только о тех людях, которые являются чиновниками // НГ—Ex Libris. 2009. 26 марта.
        8 Авторское определение жанра этой книги — «Роман-послание». Эдуард Шульман многие свои произведения именует романами, вне зависимости от реальных жанровых признаков.
        9 Несколько рассказов из этого цикла было опубликовано в журнале «Знамя» (1999. № 3), полный вариант — в интернет-журнале «TextOnly» (1999. № 2. Октябрь — ноябрь).
        10 Подробнее см.: Завьялова Е.К. Омер де Гелль Адель // Лермонтовская энциклопедия / Под ред. В.А. Мануйлова, И.Л. Андроникова, В.Г. Базанова, А.С. Бушмина, В.Э. Вацуро, В.В. Жданова, М.Б. Храпченко. М.: Сов. энциклопедия, 1981. С. 353—354.


  следующая публикация  .  Эдуард Шульман  .  предыдущая публикация  

Герои публикации:

Персоналии:

Последние поступления

06.12.2022
Михаил Перепёлкин
28.03.2022
Предисловие
Дмитрий Кузьмин
13.01.2022
Беседа с Владимиром Орловым
22.08.2021
Презентация новых книг Дмитрия Кузьмина и Валерия Леденёва
Владимир Коркунов
25.05.2021
О современной русскоязычной поэзии Казахстана
Павел Банников
01.06.2020
Предисловие к книге Георгия Генниса
Лев Оборин
29.05.2020
Беседа с Андреем Гришаевым
26.05.2020
Марина Кулакова
02.06.2019
Дмитрий Гаричев. После всех собак. — М.: Книжное обозрение (АРГО-РИСК), 2018).
Денис Ларионов

Архив публикаций

 
  Расширенная форма показа
  Только заголовки

Рассылка новостей

Картотека
Медиатека
Фоторепортажи
Досье
Блоги
 
  © 2007—2022 Новая карта русской литературы

При любом использовании материалов сайта гиперссылка на www.litkarta.ru обязательна.
Все права на информацию, находящуюся на сайте, охраняются в соответствии с законодательством РФ.

Яндекс цитирования


Наш адрес: info@litkarta.ru
Сопровождение — NOC Service