|
Погиб Евгений Пермяков
|
Павел Нерлер
Стенгазета.Net, 14.05.2007
|
|
|
12 мая, в субботу, не стало Жени Пермякова. Он умер в Ставропольской больнице, не приходя в сознание, – на сорок шестом году жизни и на пятый день после того, как неведомая сила перевернула его мчавшийся на огромной скорости велосипед. Удар был таким страшным, что видавшие виды в этом прифронтовом крае врачи просто не понимали, как мог он еще несколько дней жить и бороться за жизнь!..
До конца традиционного майского отпуска оставалось всего несколько дней, дома, в Москве, его ждали сотни начатых дел и, наверное, тысячи не начатых...
Ученик Юрия Лотмана, он начинал как филолог, но вскоре судьба сама поставила его на колею призвания: он был издателем божьей милостью. За неполное десятилетие он поднял два издательства, каждое из которых стало своего рода брэндом, – «О.Г.И.» и «Новое издательство».
Он вкладывал в любимое дело буквально все, чем оснастила его судьба, – и уральские упорство и закалку, и тартуские выучку и школу, и московские широту и гибкость и какую-то нездешнюю деловую четкость, человеческую душевность и даже наивность. Он любил все, что было связано с таинством рождения Книги – своих редакторов и рецензентов, своих художников и верстальщиц, немного меньше – книгопродавцев и фондовскую грантовую кутерьму. Он любил и читателя, но не того узкого, которого почему-то именуют широким, а своего, глубокого, подготовленного к чтению и восприятию настоящих книг.
Но больше всего, как мне кажется, он любил своих авторов – но не скопом, а каждого по отдельности. Замыслы многих превосходных книг родились в живом и заинтересованном диалоге с ним. А если взглянуть на тематическую палитру «Нового издательства», то нельзя не подивиться еще и ее широте: филологи, историки, демографы, географы, экономисты, социологи, философы, поэты!..
Выпущенная Женей книга только тогда была для него состоявшейся, когда ее автор – благодаря книге, с помощью книги – добивался чего-то по-настоящему значительного: привлечения внимания к проблеме, например, или серьезного резонанса профессионального сообщества. В идеале так должно было быть с каждой его книгой – он, по крайней мере, все делал для этого со своей стороны (он, кстати, умел радоваться и чужим книжным удачам, а не только своим). И не случайно, что одной из последней книг Пермякова и, бесспорно, одной из вершин его издательского искусства стал уникальный Пушкин: это был классический его автор!
Евгения Пермякова больше нет среди нас. Так запомним же крепость его рукопожатия, тембр его голоса, прищур и доброту его взгляда, мягкость и вместе с тем силу и упругость света, которым он весь струился. И постараемся сделать так, чтобы то, что он любил больше всего – прекрасные книги – выходили и впредь. Критерии же он не унес с собой и оставил всем нам.
|
|
