|
По натуре я кочевник
Интервью с Юрием Серебрянским
|
Повесть «Destination. Дорожная пастораль» казахстанского писателя Юрия Серебрянского была удостоена Русской премии 2010 года как лучшее произведение. А теперь она стала обязательной в программе обучения для отечественных студентов-филологов. Юрию даже прислали для ознакомления экзаменационный билет, в котором есть вопрос по его повести. «Теперь, по крайней мере, 120 студентов университета им. Абая будут обязаны прочесть ее», — смеется автор. В «Destination. Дорожная пастораль» и в самом свежем произведении «Пражаки» Серебрянский занят поисками своего места на планете Земля.
— Меня действительно волнует тема поиска собственного пространства. Как географического, так и внутреннего. Дело в том, что у меня кочевой менталитет. Я очень хорошо себя чувствую во многих странах и уже понял, что не смогу осесть навсегда в каком-то конкретном месте.
— Но родина-то у вас есть по определению. Где вы появились на свет?
— Я коренной алматинец. Своему ребенку говорю, что я родился в стране, которой уже нет. По большому счету, для меня родина — это Советский Союз, точнее — советский Казахстан. Мне безумно жаль, что снесли старую входную группу Алматинского зоопарка, для меня она всегда была неким порталом в прошлое, в мое детство. Кстати, этим мы разительно отличаемся от других: в европейских странах скрупулезно восстанавливают здания, кварталы и полуразрушенные города. А мы очень легко расстаемся со своей историей.
— Ощущение родины обычно обостряется, когда сталкиваешься с долей неприязни в чужих странах, понимаешь, что ты не из этого мира...
— Исходя из опыта проживания в Польше в течение четырех месяцев абсолютно точно могу сказать, что на уровне межличностного общения никакой неприязни нет. Помню, мы зашли в магазин, где женщина мучительно вспоминала название русского салата «селедка под шубой» и была благодарна нам за помощь. Вообще, те, кто помнит русский язык, с удовольствием общались с нами. А на бытовом уровне национализм присутствует в любой стране.
— Может быть, в родном городе незнание языка не дает вам ясно ощутить свою принадлежность к этой земле?
— Я применяю свои знания казахского языка и не вижу в этом проблемы. С точки зрения путешественника, каковым я являюсь, все ясно: куда бы я ни приезжал, люди, живущие в этой стране, знают ее язык и не дискутируют на эту тему. У нас, в Казахстане, какая-то особая ситуация, и она тянется уже слишком долго. Наверное, сейчас стоит выбор — превращаться русскоязычному населению в какую-то диаспору или все-таки интегрировать. Но это уже личный выбор каждого. Да, я читал, что в прошлом году из Казахстана уехало 26 тысяч русскоязычного населения. Но это абсолютно нормальный процесс при открытых границах. В этот же период к нам приехали работать очень многие жители ближнего и дальнего зарубежья и прекрасно чувствуют себя здесь. Поиск корней или исторической родины — это скорее психологическое обоснование попытки начать новую, другую жизнь. Что тоже вполне объяснимо для человеческой натуры.
— О чем ваша повесть «Пражаки»?
— На самом деле она не о жителях европейского города, а о Казахстане. Точнее, о людях, живущих вне географии. Я убедился на собственном опыте, что появилось интересное поколение, для которого само понятие «эмиграция» устарело. Это раньше ты прощался у трапа корабля и не надеялся увидеть знакомые лица и улицы. Сейчас скорость передвижения и оформления документов позволяет людям жить в одном месте, работать в другом, отдыхать в третьем... При этом ни в одном из случаев не погружаясь в культуру того места, где пребываешь. Перед тем как написать «Пражаки», я специально устроился в пражское агентство по торговле недвижимостью, чтобы понять внутренний мир людей, работающих там. Да, они живут в красивейшем городе, но им нет никакого дела до его истории и памятников, им достаточно пользоваться удобствами современного города. Это уже не эмиграция, а глобализация. Ты в любом месте чувствуешь себя если не как дома, то комфортно, потому что приходишь в стандартный супермаркет, и тебе знакомо все, вплоть до запахов и брендов. Глобализация, с одной стороны, потеря индивидуальности, с другой — комфортность перемещения.
— Что тогда для вас Казахстан? Цепочка гор, старые улицы Алматы, место работы?
— Казахстан для меня — это люди: родные, друзья. Это, видимо, и есть родина.
— Почему вы пишете небольшие повести? Неужели слабо написать роман?
— Я не гонюсь за объемами и не ставлю перед собой такую цель, чтобы полка ломилась от собственной литературы. Наоборот, мне интересно как можно сильнее сжать мысль. Да и коммерческой цели не ставлю перед собой. Не знаю в Казахстане авторов, которые жили бы за счет написания книг. Не знаю таких и в России, все участвуют в каких-то проектах для зарабатывания денег. Литература — это всего лишь способ высказать накопленные впечатления и наблюдения. По крайней мере, у нас.
|
|
