|
Петербуржец в первом поколении
Памяти Владимира Уфлянда
|
Никита Елисеев
Эксперт Северо-Запад, 7.05.2007
№17 (319), 2007
|
Досье: Владимир Уфлянд
|
|
Смерть не любит смертолюбов, призывателей конца. Вот и второй веселый поэт Питера умер и похоронен, только не на Сестрорецком, как Геннадий Григорьев, а на Смоленском кладбище. С кем только его не сравнивали! Владимира Уфлянда называли Зощенко русской поэзии, ее Чарли Чаплиным. Это было правильно – кто бы еще, кроме Чаплина, так описал цирк: «Разбегались с арены клоуны, убегали униформисты, бормоча: “Надо быть безголовыми, чтоб дождаться иллюзиониста”»?
Поэт и его компания
Он родился в 1937 году. Начал писать стихи в конце 1950−х. Есть поэты, которые заслоняют собой те поэтические компании, в которых появились на поэтический свет. Если есть Пушкин, то зачем знать, что был Баратынский? А есть поэты, которые высвечивают свои компании, своих друзей и современников. Если есть Борис Слуцкий, то, наверное, и даже наверняка, будет известно, что рядом с ним – Давид Самойлов, Павел Коган, Михаил Кульчицкий. Если есть Бродский, то как обойтись без Евгения Рейна? В конце 1950-х годов Уфлянд оказался в компании поэтов с филфака ЛГУ. «Филологическая школа» – так их прозвали много позже.
Сами себя они никак не называли. Пили водку, писали странные стихи, устраивали, как теперь принято говорить, хеппеннинги. Только тогда эти хеппеннинги были чреваты неприятностями. Впрочем, сейчас тоже. Настоящий хеппеннинг всегда чреват неприятностями. Уфлянд четыре месяца просидел в «Крестах». Он крутился на табурете в пивном баре под Думой, когда выводили – оказал сопротивление милиции. Его обвинили в том, что он (вес 52 кг) избил четырех милиционеров. Как ни странно, его оправдали. Из «Крестов» Уфлянд вышел размахивая шляпой, словно тогдашний первый секретарь КПСС Никита Хрущев.
Кумирами и учителями этой поэтической компании были русские футуристы – ранние Маяковский, Асеев, Кручёных, но прежде всего и главнее всех – Хлебников. Потом компания рассеялась: кто умер, кто уехал. В американском городе Дартмуте живет и пишет стихи один поэт из этой компании, Лев Лосев. В российском городе Санкт-Петербурге живет и пишет прекрасные стихи Михаил Ерёмин. А вот Владимир Уфлянд умер и похоронен на Смоленском кладбище. И кто бы ни говорил о нем на похоронах, все вспоминали его улыбку. В жизни и в поэзии Уфлянд всегда улыбался. Он был человеком-улыбкой.
Петербуржец в первом поколении и его стихи
Но ведь это страшно раздражает, когда человек всегда улыбается. В конце концов, мировоззрение, предписывающее обязательный оптимизм, обязательную улыбку, довольно жестоко. Грусть человечнее. Печаль – тоже форма свободы. Улыбка же Уфлянда никого никогда не раздражала, потому что она была печальной. Начавший писать в годы первой «оттепели», умерший в самый разгар укрепления властной вертикали, он так завершил одно из своих самых первых стихотворений – про человека, которому удалось раздать все свои долги: «А чем ты думаешь заняться, когда наступят холода?»
Хороший вопрос, как говорят интервьюируемые, когда интервьюеры принимаются им хамить. Кем только не был Владимир Уфлянд, сочинитель смешных стихов для детей и взрослых: служил в Печенге, учился на истфаке, работал фрезеровщиком, кочегаром, такелажником в Эрмитаже. Был одним из организаторов и участников выставки художников-грузчиков в Эрмитаже. На всеобщее обозрение выставили рисунки тогдашних эрмитажных грузчиков – Всеволода Овчинникова, Михаила Шемякина, Олега Лягачева и Владимира Уфлянда. В итоге сняли двух замдиректоров...
Сам Уфлянд называл себя петербуржцем в первом поколении и писал о том, что с удивлением смотрит на петербуржцев в третьем поколении, ибо этот город «зачищали» в течение ХХ века по меньшей мере трижды: в 1917–1920-м, 1934–1937-м и 1941–1949 годах. Но по природе своей Уфлянд принадлежал к тому же племени питерских чудаков и эксцентриков, что и любимый им Даниил Хармс. Легенды об Уфлянде ходили с 1950-х годов. Соткал гобелен. Побил четырех милиционеров. Выдрессировал аквариумных рыбок. Признаваясь в любви женщине, прыгнул с моста в Неву. Кроме того, он писал стихи.
Смешные. Издевательские. Встраивающиеся в совершенно определенную традицию русской поэзии: Козьма Прутков, Игнат Лебядкин, Саша Чёрный, Николай Олейников, Генрих Сапгир, Игорь Холин, питерские «митьки», московские куртуазные маньеристы – коротко говоря, все те поэты, которым обрыдли пророческая серьезность и «в-душу-лезущий-лиризм». Те поэты, что через себя позволяют высказаться дураку, обывателю, балбесу, «полому человеку», по определению английского поэта Томаса Эллиота. И если они – настоящие поэты, то лиризм и пророческая серьезность, та самая печаль, которая форма свободы, никуда не денутся, они зазвучат под сурдинку, почти неслышно. И тем сильнее ударят в уши и души тех, кто их все-таки расслышит.
Уфлянд был настоящим поэтом. В словесности он ценил только анекдот и сказку, презирал эпопеи, романы, новеллы, эссе. Сам старался писать смешные рифмованные анекдоты и фантастические, невероятные сказки. Но в каждом его анекдоте, в каждой его сказке таится удивительный романный, новеллистический поворот темы, разом меняющий всю картину, как в стихах про арестованных марсиан:
В глухом
заброшенном селе
меж туч увидели сиянье.
Никто не думал на земле,
что прилетели марсиане.
Затем приземлившихся марсиан повязали и отвели к начальнику милиции:
Допрос вели на трех наречиях:
мордовском,
русском
и на коми.
Не ведая, что опрометчиво
нарушили страны законы,
ломали марсиане головы.
Но было всем одно понятно:
что прилетевшие –
веселые
и неопасные ребята.
Это называется открытый финал. Не сказано же, что «веселых и неопасных ребят» отпустили. И смешной текст, не переставая быть смешным, становится грустным.
|
|
