Москва Мурманск Калининград Санкт-Петербург Смоленск Тверь Вологда Ярославль Иваново Курск Рязань Воронеж Нижний Новгород Тамбов Казань Тольятти Пермь Ростов-на-Дону Саратов Нижний Тагил Краснодар Самара Екатеринбург Челябинск Томск Новосибирск Красноярск Новокузнецк Иркутск Владивосток Анадырь Все страны Города России
Новая карта русской литературы
Страны и регионы
Города России
Страны мира

Досье

Публикации

к списку персоналий досье напечатать
  следующая публикация  .  Александр Мильштейн  .  предыдущая публикация  
В движении

03.08.2009
Досье: Александр Мильштейн
        Наверное, первый текст, приходящий в голову при чтении романа «Серпантин» (издательство «ОГИ») Александра Мильштейна, — это «На дороге» Джека Керуака.
        Только персонажи Керуака путешествуют в никуда, пытаясь обрести свободу от мира, а герои Мильштейна не выдерживают той свободы, которая у них есть.

        Пружина

        Поэтому постепенно серпантин горной дороги становится механизмом пружины, который уже невозможно удержать в скрученном состоянии. Автору удалось так сгустить время, что читатель видит происходящее в несколько замедленном режиме.
        Всё происходит в тот момент времени, когда пружина начинает своё центростремительное движение, похожее на вращение спиральной галактики до тех пор, пока не потеряется ощущение центра.
        А оно рано или поздно непременно потеряется, потому что в определённый момент в одном из витков спирали начнет раскручиваться новая спираль, с другим центром, но связанная каким-то болевым чутьём с первоначальным.
        Дело происходит в Крыму. «Место силы, точка сборки?» — пытается определить это место один из персонажей.
        Там, где пространство уже разрушено, или где оно только собирается? Или же промежуток между разрушением и созиданием, место без времени и пространства, где можно пребывать в невесомости?
        В романе несколько историй, фрагментов бытия. Каждый из персонажей совершает побег из прежней жизни, которая становится тесна, начинает давить, мешает дышать.
        Существование, вырванное из привычного пространственного контекста, представлено осколками — разговорами, воспоминаниями, снами, и эта осколочность прошлого — всего лишь часть той каменной мозаики, которую пытается собрать каждый из персонажей, чтобы разобраться в себе.
        В определенный момент понимаешь, что время перестаёт подчиняться размеренному поступательному движению и начинает двигаться рывками.
        Подобно броуновскому движению персонажей —- в никуда, подчиняясь ландшафту. Человек застигнут в процессе движения, пойман этим процессом, даже если он не перемещается от одного ориентира к другому, а просто беспорядочно бродит.
        «Под ногами у него всё перемешалось, суша, море, сны, холсты... Они шли и шли... Без конца.... На бреющем полёте...»

        Время

        Метафизика падения или восхождения. Кто-то освобождает энергию и разрушительную силу спирали, кто-то, наоборот, скручивает её в чёрную точку, размещённую возле сердца.
        Кто-то пробирается серпантином дороги, кто-то серпантином памяти.
        Проза Мильштейна вообще имеет довольно разветвлённую структуру, когда сюжет состоит не из единого плотного полотна, а образуется из непредсказуемого переплетения тонких нитей, подводных течений, почти незаметных тропинок, остающихся как бы на заднем плане.
        Отсюда определённая конспективность текста. Очень многое автором не объясняется, а проговаривается как бы «фоном», хотя на самом деле, этот фон и есть самое главное.
        Текст не то чтобы легкий, а какой-то текучий, и в то же время острый.
        Результатом становится процесс, само существование в этом движении, в хаосе, беспорядке, в этой «маленькой воронке пространства».
        В какой-то момент исчезает всё, что имеет материальную плотность. Остаётся только скольжение вниз, по серпантину воздушного опрокидывания.
        «И теперь траектория была наклонной пологой линией... Дельталёт двигался в режиме скольжения... Больше он ничего не помнил... И казалось, что дельталёт продолжает падение — прорвав поверхность пузыря — теперь уже во что-то... совершенно бездонное...»

        Исчезновение

        Жизнь подставлена под увеличительную линзу, и неважно, что является линзой — большая медуза, хрустальный череп, подводный фонарь или пограничный прожектор, если в результате персонаж всё равно попадает в гибельную воронку раскручивающейся спирали.
        Свобода оказывается мгновением, когда дельтаплан начинает падать. «И это всё, собственно... Шёпот, шипение факелов... Мы идём... Уже светает, но в сером воздухе нам ещё какое-то время мерещатся чёрные сгустки... Мы не знаем, что это... Летучие мыши... Или вороны сожжённой бумаги... Всё равно, при порывах ветра они рассыпаются прямо у нас на глазах...»
        Происходит исчезновение оболочек, одни предметы растворяются в воздухе, другие сгущаются из темноты, вода отбрасывает тень, а тени заменяют собой человека из плоти и крови.
        Повествование становится головокружением, сном, забытьём, болезнью. Текст начинает пульсировать в ритме день-ночь, свет-тень. Этот пульс стремительно учащается, напоминает азбуку Морзе, кричащую о спасении.
        Люди превращаются в тёмные контуры, очерченные пограничным прожектором, становятся впечатанными в асфальт тенями. Жизнь переходит в сослагательное, условное наклонение. Серпантин срывается в головокружительный вираж.
        Память всё агрессивнее сталкивает человека в пропасть беспамятства. Чтобы выйти оттуда другим, конечно, если получится выйти. Но нужно двигаться, независимо от результата и направления, важно не остановиться.
        «Беги, кролик, беги, — в обратном направлении... Путь вверх и путь вниз — один... Значит, и в ту же самую реку... ещё можно вступить... Имя реки — река...»


  следующая публикация  .  Александр Мильштейн  .  предыдущая публикация  

Герои публикации:

Персоналии:

Последние поступления

06.12.2022
Михаил Перепёлкин
28.03.2022
Предисловие
Дмитрий Кузьмин
13.01.2022
Беседа с Владимиром Орловым
22.08.2021
Презентация новых книг Дмитрия Кузьмина и Валерия Леденёва
Владимир Коркунов
25.05.2021
О современной русскоязычной поэзии Казахстана
Павел Банников
01.06.2020
Предисловие к книге Георгия Генниса
Лев Оборин
29.05.2020
Беседа с Андреем Гришаевым
26.05.2020
Марина Кулакова
02.06.2019
Дмитрий Гаричев. После всех собак. — М.: Книжное обозрение (АРГО-РИСК), 2018).
Денис Ларионов

Архив публикаций

 
  Расширенная форма показа
  Только заголовки

Рассылка новостей

Картотека
Медиатека
Фоторепортажи
Досье
Блоги
 
  © 2007—2022 Новая карта русской литературы

При любом использовании материалов сайта гиперссылка на www.litkarta.ru обязательна.
Все права на информацию, находящуюся на сайте, охраняются в соответствии с законодательством РФ.

Яндекс цитирования


Наш адрес: info@litkarta.ru
Сопровождение — NOC Service