Мария Галина родилась в Калинине, но считает себя одесситкой, поскольку школу и университет окончила в Одессе. По образованию биолог, защитила кандидатскую диссертацию по специальности «биология моря», работала в Норвегии, в Бергенском университете. Прервав научную карьеру в середине 90-х годов, занялась литературным трудом. Переводила зарубежных фантастов. Автор романа «Волчья звезда», повестей «Прощай, мой ангел», «Покрывало для Аваддона»... Иногда печатается под псевдонимом Максим Голицын. Также известна как поэт, публицист и литературный критик.
– Маша, как вышло, что ты, биолог по образованию, стала профессиональным литератором?
– Наверное, любой ответ будет до какой-то степени ложью. Но если коротко, то в советское время профессия научного сотрудника могла обеспечить хоть какую-то свободу и независимость. В том числе и свободу передвижения – командировки, экспедиции. К физике и математике душа не лежала, к химии тоже, а биология вроде самое то. Обычно человек идет в биологию потому, что любит животных, потом выясняется, что биологи не столько их любят, сколько режут. В какой-то момент стало тошно, скучно... Я забрала трудовую книжку и ушла. Сразу, как Союз развалился, и уже не нужно было где-то числиться.
Это одна из правд. Другая, наверное, все же в том, что я лучший писатель, чем биолог. Человек предпочитает заниматься при прочих равных тем, что у него лучше получается.
– Каким был твой литературный дебют? Первая публикация, первая книжка?
– У меня вообще все не как у людей. Первая публикация стихов прошла очень давно, в конце 70-х, в многотиражке «Антарктика», обслуживающей китобойную флотилию «Слава», приписанную к Одессе.
В 1993-м вышли две книги стихов, за одну мне заплатили гонорар, огромный по тем временам – полторы тыщи рублей, а зарплата у меня была 120. И я сразу захотела бросить работу и жить на гонорары. Но тут грянула инфляция. Гонорар испарился как сухой лед – бесследно. В 1991-м, кажется, году была первая – и последняя – публикация стихов в «Юности».
Первые мои романы под псевдонимом Голицын вышли в 1996 году. А повести под своей фамилией – в 2000-м, все четыре сразу. В разных местах. И те, что были написаны семь лет назад, и три, и два года назад, причем в приличных журналах – в «Волге», в «Неве», в «Крещатике»... Еще у меня была популярная книжка про животных... Так что первых книжек у меня много.
– Любопытно, как тебе удается сочетать работу литературного критика и прозаика?
– С огромным трудом. Не потому, что эти занятия отнимают друг у друга время, хотя и это есть, а потому, что здесь замешаны разные схемы человеческих отношений. Как критик ты подкусываешь тех, с кем дружишь как писатель. Сама по себе критика – дело вполне естественное для любого читающего человека. Прочел что-то, появилось какое-то мнение, высказал его – какая разница, всему свету или группе товарищей? Критика всегда пристрастна, поэтому руки до какой-то степени развязаны. Но если ты еще и сама сочиняешь, то надо, по крайней мере, стараться, чтобы тебя не могли упрекнуть в том, в чем ты, как критик, упрекаешь других. А то нечестно выходит. И стыдно.
– Ты пишешь стихи, фантастику, современную реалистическую прозу. К чему больше лежит душа?
– Я не делаю различий между современной прозой и фантастикой. Жизнь сама по себе фантастична, потому и реалистическая проза тоже вполне фантастична. В любом случае выдумываешь – поступки героев, мотивы, реплики, сюжетные повороты... Я написала цикл вполне бытовых рассказов – «Курортная зона» – про Одессу, мой родной город, но там есть и элементы фантастики... Кажется, кто-то из персонажей Бабеля говорил: «Немного чуда, и человеку уже легче жить на свете». Без чуда, без тайны и жизнь скучна, и литература. Даже у такого реалистического писателя, как Чехов, и то был свой «Черный монах».
А вот стихи пишутся совершенно другим участком мозга, они как бы и не пересекаются с прозой. Совсем другой род деятельности.
– Твои планы?
– Когда-нибудь написать что-нибудь избыточное и пышное, как восточный ковер. При этом чисто фантастическое, жесткую НФ. А пока – пристроить новую повесть. Она тоже очень смешная. Про страшные последствия ролевых игр по Толкиену.
|
