Название новой книги Михаила Золотоносова воспроизвести не так просто. Не надо думать плохого, причина – сугубо техническая: книга называется по-гречески. Для тех, кто не принадлежит к выпускникам классической гимназии или филфака, переведу: «Глиптократия» означает то же, что и «Гипсократия» или «Власть Гипса». Ученая основательность – сильная сторона Золотоносова, а на фоне петербургской литературно-критической инвалидной команды, рекрутированной из амбициозных сверх меры переводчиков и редакторов, вообще ставящая его вне конкуренции. Однако, Золотоносов, подобно Розанову, давно находится в плену двух извечных тем – еврейства и пола, или, как формулируют нынче, секса. Настойчивость, с которой он эти темы разрабатывает, в сочетании с пестротой и обширностью материала вызывала поначалу доброжелательный интерес, затем внимание, а теперь в лучшем случае – скепсис, а по преимуществу – раздражение. Увы, в отличие от Розанова, Золотоносов не гениальный писатель, его социокультурный статус и функцию можно определить поневоле сомнительным термином «культуролог» – т.е. в русской традиции человек, проводящий странные сближенья, концептуализирующий все, что ни попадя. Считать ли случайностью, что на этот раз объектом приложения золотоносовских концепций стала садово-парковая скульптура сталинского времени? И если случайностью, то счастливой ли?
Представляется, что ответ не столь важен – уж слишком предсказуем результат. Концепт еврейства на этот раз, правда, отдыхает, зато подавленная ханжеским режимом сексуальность празднует победу – «центр сексуального дискурса сталинизма» обнаружился именно в Парке, переполненном гипсовыми девушками с веслом и дискоболами. Подробнейший каталог подобного рода статуй, включающий 110 их наименований, впечатляющая библиография, остроумные, но, в общем, маниакально однообразные интерпретации («В правой руке женщины – чертеж, в левой <...> разводной ключ, который наворачивает болт на гайку (гайка – vagina, болт – penis). Подтекст указывает на овладение техникой полового акта, что фактически пародирует известный лозунг Сталина ''Большевики должны овладеть техникой») и колоритные архивные документы – хороши и сами по себе. И то, что автор, проработавший в поисках материала бездну экзотических источников типа Курортной газеты или Харьковских известий, не заметил одну из последних гипсовых композиций сталинской поры – искалеченную, но державшуюся до нынешней осени «Мать с ребенком» в скверике на Манежной площади – обидно, но, право, несущественно. Концептуальную «картину мира» (в этой серии приложений к редактируемому Виктором Мазиным журналу Кабинет издана книга), сконструированную Золотоносовым, это никак не меняет.
|
