О редакторских стихах и новом примитивизме
Андрей Василевский. Все равно. — М.: Воймега, 2009. — 52 с.
Вообще-то говорить о книге любого редактора довольно трудно. В том смысле, что нельзя ни хвалить, ни ругать. А то мало ли в чем заподозрят. Тем не менее о книжке стихов главреда «Нового мира» писать легко. Ведь Андрей Василевский сам зовет себя критиком-редактором, а не поэтом. А еще он - знаменитый в блогосфере avvas. «Аvvas» с его нечеловеческой любознательностью и профессиональной ориентацией в культурном новостном пространстве по-настоящему универсален и вездесущ. Что касается поэзии, то Василевский о своем творчестве скромно говорит — «стишки». В первый ряд не рвется. Свитер на груди не рвет. А это, согласитесь, редкость. Это сразу вызывает симпатию.
Стихи, вошедшие в сборник «Все равно» (на обложке, кстати, — фотография, сделанная самим автором, он ведь еще и фотограф-любитель), частично уже печатались в «Новом мире» и «Арионе». Кстати, по поводу публикаций Василевского в собственном журнале раздраженно высказывается другой главред и поэт. При этом аргументы приводятся следующие: дескать, почему Василевский печатает сам себя, тогда как в общенациональном «Новом мире» годами не появляются… далее следует довольно субъективный и разношерстный список, в котором рядом с Вознесенским, Ахмадулиной, Ваншенкиным значатся сомнительные личности вроде литфункционера Бояринова. Между тем стихи Василевского не гениальны, конечно, но вполне себе хороши, по крайней мере не хуже того, что порой увидишь в толстых журналах.
Итак, стихи из книги «Все равно» — пунктир из афоризмов, подзамочных ЖЖ-записей, психологических параллелизмов, детских считалочек, стихопрозы, недоговоренностей, абсурдистских диалогов. Часто без пунктуации, как сейчас модно. Что называется, на любителя. Кто-то будет в восторге, а кто-то скажет «не мое». Но все равно («Все равно!») что-нибудь вдруг да запомнит наизусть.
Скажу непрофессионально, неакадемично (к этому располагает книжка), в категориях «понравилось—не понравилось». Так вот, мне очень понравилось, например, такое: «Потому что остается труп, то есть мертвое тело./ Когда душа отделяется от тела,/ Оно не исчезает, распадаясь на атомы,/ Поэтому его режут патологоанатомы./ Потом его прячут,/ И хнычут, и плачут,/ И все это мерзкое дело./ Само не исчезнет мертвое тело/ (Как моя старая мама хотела)». Очень корнейчуковские интонации. В особенности это «И хнычут, и плачут». В стихах Василевского вообще много детскости и примитивизма. «Казалось ясным, внятным,/ Совсем уже понятным./ Теперь оно ушло/ И время то прошло». Или: «в сумерках выйду одерну пиджак/ рыжий по снегу крадется кошак/ кто там в потемках меня стережет/ мертвая кошка меня бережет». Тут и нарочито наивные рифмы «ушло-прошло», «тело-тела», и ритмика детских стишков. Неудивительно, что Андрей Василевский любит пишущих в такой же наивной манере. Молодого Андрея Гришаева, к примеру. Кстати, кошки возникают в стихах довольно часто. И если «в сумерках выйду» — это скорее заговор, то вот вам страшилка: «А потом/ Из черного рояля/ Вылезли скелеты/ И убили/ Отца и мать./ Утром/ Дети пошли в милицию/ И не вернулись./ Кошка/ Осталась одна./ На черном рояле./Прижатые ушки./ Маленькие мозги».
Много от обэриутов: свободный стих («в конце сороковых годов/ борис леонидович пастернак/ как-то скоропостижно/ получил нобелевскую премию»), простота, гротеск, алогизм. Но, как у Николая Олейникова, за внешним примитивизмом — тонкая ирония не только по поводу действительности, но и литературы. Поэтический (простите за пошлость) мир Василевского очень современен, технологичен, урбанистичен. Тут даже в психологическом параллелизме эмоциональное переживание сопоставляется не с картиной природы, а с картиной города: «Воздух в Москве пронизан беспроводными сетями./ Поздний Гандлевский мне нравится больше, чем ранний».
И еще этот мир иногда печален. «Этой осенью этой зимою/ все равно, что будет со мною./ Все возможно, все невозможно,/ Утомительно и тревожно./ Все равно, ничего не надо./ Кто-нибудь помилуй нас грешных». Ну разве не грустно? Особенно эта последняя холостая строка…
На самом деле «Все равно» — это совсем не то, что приходит на ум, когда листаешь эту книжку. Очень даже не все равно — куда там денется рыжий кошак, что будет с лирическим героем и чего он там еще выдумает, грызя сухарь или пробираясь в московской толкучке.
Поэтому, на мой вкус, нет ничего предосудительного в том, что в «Новом мире» выходят не только «Периодики» (сквозные месячные обзоры СМИ), но и стихи Андрея Василевского.
|
