Надоело!

Даша Чердакова
На Невском, июнь 2007
Я давно слышала о питерской поэтессе Наташе Романовой, которая пишет хулиганские стихи. Потом видела ее в «Платформе». Облик фантастический. Огненно-красные, даже скорее малиновые волосы, монгольское лицо, пирсинги в разных местах, всякие панковские прибамбасы в качестве одежды и украшений.

        При этом у вечно юной Наташи Романовой два взрослых сына. Младший, Глеб, пошел по стопам мамы, носит на голове яркий красный ирокез. Старший, Платон, тоже пишет стихи, но с имиджем так отчаянно не балуется. Их отца, своего бывшего мужа, пушкиниста и доктора филологических наук, Наташа в созданной ею реальности именует дядей Колей. Не потому, что он отрастил длинную седую бороду, а потому что принадлежит к миру взрослых. Сама Наташа пребывает в ином измерении. Хотя, кроме двоих сыновей, у нее еще два диплома – филолога и нейрофизиолога.
        После неудачных попыток внедриться в мир взрослых - в мир трудовых коллективов, трудового стажа и трудовой книжки, материнского долга, сладкой подготовки к пенсии прямо с институтской скамьи, – Наташа поняла, что это не ее путь, и счастливо нашла альтернативную линию жизни.
        Где бы ни пришлось панкующей девушке работать – в издательствах, в редакциях журналов и газет, в школе, в ПТУ, – всюду все кончалось скандалом, разборками, руганью взрослых дядей и тетей и всякими гадостями. Но в годы перестройки филолог и нейрофизиолог вдруг воссоединились в Наташе, в результате чего возник творческий продукт – стройная, совершенно новаторская, ни на что не похожая педагогическая система, позволяющая любому самому запущенному подростку очень быстро научиться писать без ошибок. Так родилась «Школа грамотности Н. и Н. Романовых», которая дала семье достаток, а Наташе – свободу от необходимости куда-то на службу ходить и с кем-то неприятным из мира взрослых общаться.
        Если честно, настойчивое желание Наташи Романовой принадлежать к честному чистому миру подростков сначала вызывало у меня недоверие. Может, все же рисуется? Ох уж эти инфантилы! Ох уж этот Набоков, породивший целые поколения гедонистов-эгоистов, лолит обоих полов, желающих порхать, как эльфы, сосать всякие амфитамины и дурманящие напитки, ничуть не заботясь о суровой зиме, и желающих кушать своих родителей потомках!
        С потомками Наташа поступила по-панковски – детей растил правильный дядя Коля, Наташа же добывала деньги для семьи и наслаждалась свободой, от которой не дала отщипнуть ни грамма никому. Второго своего мужа, книголюба Яшу, Наташа воспела в стихах о пуделе поэтессы Елены Шварц. От Яши осталась огромная библиотека тех книг, которые он не смог вывезти на двух «газелях» при разводе. Еще у Наташи отличная коллекция фильмов и дисков, она - специфический меломан, не пропускающий ни одного концерта альтернативной музыки и жестко отслеживающий «другое кино».
        Она живет так, как хочет, наслаждаясь общением с близкими ей друганами-поэтами, музыкантами, панками всех возрастов и своими учениками, которые по прошествии времени совершенно естественным образом превращаются в друганов. Из всех питерских поэтов своим лучшим другом Наташа считает Женю Мякишева, который близок ей тем, что тоже заморозился в своем развитии где-то в возрасте 13 лет и с тех пор становиться другим не желает.

        Все стАрые дядьки и тётьки ни в друганы и подруги они не годяцца.
        Кому за 30 – те просто биосырьё (DYADI & TYOTI).


        Женя Мякишев написал предисловие к книге Романовой, где особенно восхищается новым языком, который зарегистрировала, блестяще художественно воссоздала и открыла для читающей публики Наташа.
        Заниматься со страдающими от безграмотности подростками Наташе нравится. Еще неизвестно, кто кому чего в смысле овладения речью больше дает – Наташа недорослям или они ей. Возможно, из этого затянувшегося пребывания в среде представителей самого креативного возраста родилась лучшая книжка стихов Наташи Романовой, название которой с того языка, на котором ее стихи написаны, можно перевести на русский классический как «Надоело!» или на обывательский как «Достали!».
        Из-за этого предельно точного и честного названия, которое написано на обложке латинскими заборными буквами, недавно произошла великая неприятность. Куратор поэтического проекта «Формация» Кирилл Коротков пригласил Наташу Романову в прямой эфир на радио «Рокс». Доверчивая ведущая программы Женя Глюк бодро спросила у Наташи: «Скажите, а как называется ваша книга?» Наташа, привыкшая вращаться в среде передовых поэтов, панков и подростков, так же доверчиво ей ответила – неприличным словом с обложки. Начался страшный скандал, всех вырубили из прямого эфира, дали по ушам током, включили какую-то безалаберную песенку, а Женя Глюк кричала на Наташу: «Вы что, решили меня оставить без работы? Разорить мою семью?» Наташа этого совсем не хотела, просто она давно уже не выходила в мир взрослых, где есть свои табу и дурацкие правила лжи, заставляющие людей называть вещи не самыми точными именами.
        У Наташи Романовой несколько сборников стихов: «Машина наваждения», «Публичные песни», «Песни ангела на игле». Или вот «Расписная стена», которая одновременно является учебным пособием в романовской школе грамотности, претерпевшим массу переизданий и выпущенным под псевдонимом Ли Ху Нам. Но особенно точные слова собраны под обложкой книжки, название которой с того самого честного языка переводится как «Надоело!» («Достали!»).
        Эта книжка – сборник шедевров и предельно точная и честная поэзия. Под маской подростка-панка женского пола Наташа Романова на народном подростковом изысканном и филигранном языке говорит о том, где и какие короли голые. Развенчиваются слащавые кумиры, сентиментальные враки, разваливаются на куски свежесозданные мифы и компасные стрелки, мир предстает без шелухи для олухов, без прикрас. Это бесконечный Бивис и Батхед, мультик в стиле трэш, ужасно смешной фильм ужасов, в котором мы живем. Обсценная лексика, все эти заветные слова, которыми, очевидно, русский народ изъяснялся всегда, но которые только отдельные его представители превращали в высокое искусство, доставляющее наслаждение, – все это встречается в книге в бешеном количестве, но всегда уместно. Уместно, потому что по-другому не скажешь, по-другому это будет уже сиропное вранье. Мы живем в трэше и в ужастиках, как бы ни зажмуривались и как бы ни засовывали голову с глазами в песок или в телевизор. Новые поколения достал пафос старого мира, его кумиры, его ложь, его ханжество и профанации. Все посеянные семена взросли. Надо или принимать участие во всеобщих игрищах нового варварства, в пире хищников и тупых дятлов, или же уйти из круга, стать маленьким и заново называть вещи своими именами.
        Романовой удалось в этой книжке создать целую энциклопедию современной контркультуры Петербурга с перечнем имен радикального стана, полным охватом сюжетов, повествующих о том, что есть хорошо и что есть плохо в новом мире с точки зрения новой оси отсчета – жесткого, предельно откровенного взгляда девочки-панка на мир взрослых. Не осталось, пожалуй, ни одной острой питерской темы, которая не попалась бы Наташе Романовой на ее язычок и которая не была бы трансформирована в рэп-историю, в маленький архетип бытия, в гениально сваренный концентрат из характеров, судеб и сюжетов. Ни одной тягомотины или муторности, ни одной случайной фразы или слова, каждый стих – как кристалл.
        Кстати, иллюстрации к книге Наташи Романовой сделал Григорий Ющенко, самый юный член питерской художественной группировки «Протез». Сюжетная, социально-заостренная, сатирическо-реалистическая, мультяшно-ироническая графика Ющенко как нельзя лучше совпала с мирами Романовой.
        В послесловии Владимира Рекшана самыми точными являются две фразы – о зависти, которую книжка вызовет в среде поэтов, и о том, что это прорыв. Да, в питерской поэзии это самая яркая книжка за последние, может, 20 лет. Такая честная поэзия была в Питере в 80-е, во времена рок-клуба.






Наш адрес: info@litkarta.ru
Сопровождение — NOC Service