|
Рецептура реальности
Александр Переверзин показал свое «Документальное кино»
|
Андрей Мирошкин
НГ Ex Libris, 12 февраля 2009 года
|
|
|
В салоне «Классики ХХI века» Александр Переверзин представил на днях долгожданную книгу издательства «Воймега» — свою собственную. И друзья автора, и все поклонники его поэзии давно заждались сборника — он готовил его серьезно, основательно. Александр работает в «Воймеге» (редактором), потому печатать самого себя не торопился — сперва дал дорогу книгам других хороших поэтов.
На презентации Переверзин тоже был подчеркнуто серьезен. После краткой преамбулы начал читать стихотворения из книги, одно за другим. Читал ровно и спокойно, как бы «буднично» и вроде бы почти без выражения. И в то же время просветленно, с затаенной энергией. Словно бы не стихотворения озвучивал, а «многосерийную» повесть о жизни рассказывал старым знакомым. И книга, кстати, подходяще называется — «Документальное кино». Этим автор напоминает еще об одной своей ипостаси — он дипломированный сценарист.
Вечер был построен по самой что ни на есть канонической программе: выступление автора перемежалось краткими речами, которые произносили учителя и старшие товарищи-поэты. Филолог Галина Седых (руководитель семинара в Литинституте) сказала, что особенно ценит в Переверзине «глубину, точность штриха, работу с географически точными деталями». Последнее, по ее мнению, — следы влияния Блока. В качестве примера преподавательница прочитала одно из стихотворений Переверзина, сопроводив текст построчным историко-топографическим комментарием.
Во второй части вечера Переверзин читал жестче, чеканнее. Особенно запомнился — резким исповедальным психологизмом, пружинистыми ритмами — цикл «Письма на юг»: «Где тоски естественный предел?/ За окном не видно ни черта,/ там ли голубь или улетел?/ Темнота в квадрате. Пустота./ Что теперь осталось? Замолчи./ Вот кругляш магнитный, вот ключи./ Возвращайся, падай на кровать/ верить в чудо прошлое и ждать».
О том, что творчество Переверзина не вписывается в привычные рамки направлений и школ, говорил поэт Марк Шатуновский: «Сашины стихи абсолютно адекватны его личности... Главное в них — неповторимая рецептура реальности, ее не подделать». По словам Шатуновского, Переверзину свойственны такие редкие ныне и «старомодные» понятия, как совестливость и щепетильность.
Наставник многих современных поэтов (и сам прекрасный поэт) Кирилл Ковальджи отметил у Переверзина «достоверность переживаний» и то, что он «не поддается модным веяниям — от Бродского до Цветкова». И действительно: даже въедливый стиховед не отыщет в текстах Переверзина какого-то единого источника. От разных учителей у него понемногу. Ну и, главное, конечно, свое. «Не знает, как освободиться,/ и бьется под моим плащом/ бесчеловечная синица —/ в ней центр тяжести смещен.// Собрав оставшиеся силы,/ прошила ребра до спины,/ на клюв трахею накрутила/ и вышла с левой стороны».
|
|
