|
|
|
Города России
Страны мира
|
|
|
|
|
 следующая публикация . Все публикации . предыдущая публикация  |
|
«Мне нравится слово “счастье”»
Интервью с Олегом Зоберном
|
Проблема выхода нашей современной литературы на мировой рынок остается одной из самых серьезных, и «передовой отряд» лауреатов престижных премий — несколько ведущих российских беллетристов, скромно издающихся в Европе и США, — ситуацию не спасает. Точнее, здесь целый клубок проблем: и с дефицитом по-настоящему хороших переводчиков, и с неразвитостью института литературных агентов... Тем интереснее неожиданный для многих успех в Европе молодого российского прозаика Олега Зоберна
Олег родился в Москве в 1980 году. Учится в Литературном институте им. Горького. Заявил о себе в 24 года, получив Независимую литературную премию «Дебют» и утвердившись в списках постоянных авторов «толстых» литературных журналов — не только столичных («Новый мир», «Знамя», «Октябрь»), но и провинциальных («Сибирские огни» и др.). В нынешнем году сборник рассказов Зоберна «Тихий Иерихон» вышел в издательстве «Вагриус». Затем «Тихий Иерихон» был издан в Роттердаме, а совсем недавно на прилавках голландских книжных лавок появилась и вторая книга Олега — «Тризна по Яну Волкерсу».
— Олег, как началось сотрудничество с голландскими издателями? Кто они?
— Вменяемые люди. Тактичные, образованные. В общем, европейцы-слависты. Спокойные. Я только один раз видел, как человек из Нидерландов разнервничался. Недавно я устроил для своих гостей ночной «серфинг»: ходили по московским барам. И одна голландка сильно захмелела. Мы отправили ее на такси в отель, а потом выяснилось, что таксист взял с нее за проезд в двадцать раз больше, чем следовало, при этом не довез до отеля. Она пошла через какой-то сквер, там к ней пристали темные личности, она чудом вырвалась... Так вот, когда на следующий день мы встретились, она плакала и ругалась на английском языке...
А началось все года два назад, когда мне позвонила голландка по имени Эллен и попросила разрешения на перевод моего рассказа «Которосль». Я разрешил. Так и пошло. Довольно быстро она вместе еще с одним славистом перевела два десятка рассказов, и в Нидерландах вышла книга Stil Jericho. Издательство небольшое, находится в Роттердаме, называется Douane. В переводе на русский — «Таможня».
— Да, «в оригинале» — на русском языке — твоя книга «Тихий Иерихон» вышла тоже недавно. Эти издания чем-то различаются?
— В голландской книжке нет повести «В стиле different». Еще обложками отличаются. Правда, обе — в сине-черных тонах. Сейчас в Роттердаме вышла и вторая книга. Она маленькая, там одна новелла — «Тризна по Яну Волкерсу». Так получилось, что этот рассказ сначала вышел отдельной книгой в Голландии, а потом уже был напечатан в апрельском номере «Нового мира» за этот год. У них там все быстрее, нежели у нас.
— Ян Волкерс — это ведь писатель...
— Да, голландский писатель и скульптор. Он недавно умер. Очень почитаем в Нидерландах. Жил на острове Тессел. Настоящий классик. На русский язык переведены лет тридцать назад только две книжки его рассказов. Вообще, сейчас на русский переводится столько незначительной литературы, что за Яна Волкерса обидно. И я хочу предложить одному московскому издательству проект по выпуску нескольких книг Волкерса на русском языке.
— Какие вопросы возникали у переводчиков твоих рассказов? Может быть, что-то в российской действительности им было непонятно...
— Российская действительность сложна только изнутри, когда долго в ней находишься, а снаружи, из-за границы, все просто: серое уныние, азиатчина. И вопросов почти не было. Разве что просьбы расшифровать некоторые аббревиатуры и нестандартные выражения.
— Когда вышла книга «Тихий Иерихон», тебя приглашали в Нидерланды. Говорят, ты даже с лекциями там выступал...
— Да, был там на презентации книги. И действительно читал лекции о современном русском рассказе славистам. Рассказывал о текстах, о писателях. И немного — о современной российской политике, голландцам это особенно интересно, им хочется думать, что в России по-прежнему беспросветный тоталитаризм. Лекции читал в Лейденском университете, потом в старом Амстердамском. Кстати, в Лейденском университете училась Беатрикс, нынешняя королева Нидерландов. А сейчас там иногда слушает лекции ее младшая дочь — Ами. Нас познакомили, очень интересная девушка.
— Ты знаком с голландской принцессой?
— Да, и в этом нет ничего сверхъестественного. В Нидерландах к таким вещам относятся спокойнее. Там считается, что быть принцессой — это такая же данность, как, например, быть официанткой. Человек делает свое дело, и все. Без фанатизма. С писателями такая же ситуация. Никто не ползает перед известными людьми на коленях, будь ты хоть воскресшим Барухом Спинозой, хоть Вильгельмом Оранским. А вот в России до сих пор сохранился культ писателя. Иногда толпа готова нести тебя на руках. Это не плохо и не хорошо. Такая особенность.
— Ты не знаешь, как в Голландии продаются твои книги и как их принимают читатели?
— Как продаются, не знаю. А лично меня приняли достойно. В одном из книжных магазинов Роттердама была презентация, все прошло чрезвычайно весело.
— Каково впечатление от книжных магазинов? Книги наших соотечественников встречаются?
— В основном классика, «золотой» и «серебряный век». Из современных — Виктор Ерофеев, Людмила Петрушевская, Людмила Улицкая... И разное прикладное творчество.
— А есть ли у голландцев интерес к русской культуре вообще и к молодой русской литературе в частности?
— К молодой русской литературе нет интереса даже в России. А русская культура голландцами в 95% случаев воспринимается шаблонно. Но есть исключения, на которых, собственно, и держится тамошняя славистика.
— Голландские слависты не так давно приезжали к тебе в Москву. Что их больше всего у нас заинтересовало? Может быть, какие-то особенности русской ментальности...
— Нет, в основном они, как говорится, молча смотрели сквозь стекла лимузина. Ни слова про ментальность. Вообще, «ментальность» — это дрянной термин, им, как огромным фиговым листом, можно прикрыть все, что угодно.
— Недавно в одном из интервью букеровский лауреат Ольга Славникова назвала тебя писателем хоть и молодым, но «не поколенческим». Скорее, «национальным», работающим в бунинской традиции. Ты согласен с этим определением?
— Сложно понять, откуда берется чувство, заставляющее людей так складывать слова, что из этих слов возникают «поколенческие» и «национальные» окрасы текстов. Наверное, можно сформулировать следующим образом: оно рождается в сознании человека в момент соединения предельных значений культуры с условиями времени и места... Кстати, я тоже считаю, что Ольга Славникова — не поколенческий писатель. И у меня есть аргумент: она прекрасно выглядит.
— Сейчас литературой не прокормишься, и в «передовых отрядах» писателей принято совмещать ее со смежными областями: кто-то пишет сценарии для кино, кто-то ведет колонки в глянцевых журналах — ты и сам пишешь для «Эсквайра». Видишь ли ты в этих смежных областях свое будущее или для тебя будет существовать только «чистая» литература?
— Все-таки слово «будущее» — сомнительно. Мне гораздо больше нравится слово «счастье».
— Как писал Кант, «счастье есть идеал не разума, а воображения». Если ты с этим согласен, расскажи о каком-нибудь из твоих недавних видений: я знаю, у тебя такое бывает.
— Да... Вчера я за полчаса выпил в кофейне две чашки венского кофе и одну чашечку эспрессо, закурил сигару, закрыл глаза и увидел синий фон, на котором горели, приближаясь, желтые точки. Знаешь, что это было? Это были двенадцать звезд Евросоюза... А что касается моего хлеба насущного, тут все просто: литератору надо есть больше клеверного меда. Он расширяет сознание.
— Редкое интервью с писателем обходится без вопроса о творческих планах. Поделишься?
— Собираюсь ненадолго слетать в Китай, чтобы посетить несколько автомобильных заводов корпорации «Донг Фенг Моторс». Хочу написать рассказ о проблемах современного китайского автомобилестроения. После этого планирую побывать в Израиле, нужно написать рассказ о том, как молодые иммигранты из России живут и работают в кибуцах, о трудностях жизни бывших россиян в современных коллективных хозяйствах. Затем надо съездить в Австрию... И еще запланировано несколько поездок в разные страны. Из осколков русской культуры в разных точках планеты можно собрать занятную новеллистическую мозаику.
— Наш разговор шел в основном про твою поездку в Нидерланды, так что не могу не спросить напоследок: что тебя в этой стране больше всего заинтересовало?
— Одна девушка.
— Не принцесса?
Но на этот вопрос Олег Зоберн не дал ответа...
|
|
|
 |
 |
Герои публикации:
Персоналии:
06.12.2022
Михаил Перепёлкин
28.03.2022
Предисловие
Дмитрий Кузьмин
13.01.2022
Беседа с Владимиром Орловым
22.08.2021
Презентация новых книг Дмитрия Кузьмина и Валерия Леденёва
Владимир Коркунов
25.05.2021
О современной русскоязычной поэзии Казахстана
Павел Банников
01.06.2020
Предисловие к книге Георгия Генниса
Лев Оборин
29.05.2020
Беседа с Андреем Гришаевым
26.05.2020
Марина Кулакова
28.12.2019
Дмитрий Кузьмин
02.06.2019
Дмитрий Гаричев. После всех собак. — М.: Книжное обозрение (АРГО-РИСК), 2018).
Денис Ларионов
|
|
|
|
