Лоскут к лоскуту…
Ксения Атарова. Вчерашний день. Вокруг семьи Атаровых-Дальцевых: Воспоминания. Записные книжки. Дневники. Письма. Фотоархив. — М.: Радуга, 2001. — 422 с.

Андрей Турков
Знамя
№6, 2002
Досье: Ксения Атарова
...Не бойся лоскутков.

Из «Толкового словаря» Владимира Даля


        Каюсь: был момент, когда я чуть было не отложил эту книгу в сторону! – Упомянув, что мало что помнит про работу отца, Николая Сергеевича Атарова, в «Литературной газете» 40–50-х годов, мемуаристка пишет, что в оставшиеся с тех пор дома «здоровенные подшивки» этого издания ей «заглядывать... не хочется».
        Вспомнилось, как года два назад дочь Лазаря Лагина рассказывала про автора незабвенного «Хоттабыча»: «В 1948-м закончил роман-памфлет «Патент АВ». Союзом писателей руководил тогда Николай Тихонов. Он вызвал к себе «не тихого» антисемита Анатолия Софронова и приказал печатать роман в «Огоньке» из номера в номер».
        Если бы Наталья Лагина или ее интервьюер Геннадий Жаворонков дали себе труд куда-нибудь «заглянуть», то легко обнаружили бы, что Тихонов к этому времени Союзом писателей уже давно не руководил, и главным редактором «Огонька» был совсем еще не Софронов, а Сурков, в антисемитизме не повинный. Таким образом, весь «эффектный» сюжет, увы, рушится. И как-то уже не очень доверяешь небрежно-мимолетному, хотя и весьма категорическому заявлению Лагиной со слов отца, что «готовил “посадки” (писателей. – А.Т.) Горький».
        Когда я вновь принялся за книгу Атаровой, то таких промахов, слава Богу, в ней не обнаружил (разве что в подписи под фотографией подружек детских лет упомянута Надя Дорош, хотя такой дочери у писателя Ефима Дороша не было, а вот жена Надежда была; в «подшивках» этого, конечно, не отыщешь, но, как певал Вертинский: «Господи, хотя бы позвонили, просто к телефону подошли...»).
        Мемуаристка с веселым вызовом соглашается с читательницей, уподобившей ее книгу лоскутному одеялу из-за сочетания в ней самого разного материала: документов, писем, отцовских дневников, стенограмм его выступлений, воспоминаний матери – Магдалины Дальцевой – и ее прозы, а также «фольклора», рожденного в столичных редакциях и так называемых домах творчества (название, которое подлинных творцов очень раздражало!).
        И часто из этих пестрых «клочков» возникает рельефная картина времени, противоречивой смеси неподдельного энтузиазма и ограниченности, «зашоренности», «стреноженности» («Мы в 30-е годы, – читаем в поздних записях Атарова, – писали «о времени» и лишь случайно, попутно – о себе»). Времени горячих надежд и – горчайших разочарований. Рассказывая о наивной восторженности тех лет, Магдалина Дальцева замечает: «Сейчас может показаться, что я пишу памфлет, пародию, но тогда, в начале тридцатых, мы были вполне убеждены, что ты рядом, даль социализма». Но сам автор этих стихов про даль-близь нечаянно бухнул в чистопольской эвакуации: «Если и после войны будет, как раньше, то уж лучше немцы». Опрометчивая по всем статьям фраза, но в ней – весь ужас и все отчаяние пережитого совсем недавно, в конце тридцатых!
        Потрясающи многие военные эпизоды, таившиеся в семейном архиве: голодный обморок ленинградского редактора, отдававшего свой паек девчонкам-наборщицам, «ад» отступления из Крыма весной сорок второго, скопище беженцев в аджимушкайских каменоломнях («Нас глушили там, как рыбу...»), тяжкая страда наступлений: «Ты не можешь вообразить, – говорилось в письме Атарова жене, – как, по брюхо в грязи, стоит фронт и что это значит».
        Но уступает ли им в драматизме письмо деревенской девочки, простодушно сообщающей (спустя десять лет после Победы!), что «живем мы конечно поправде (так! – А.Т.) сказать не важно», и о том, что наложили неподъемные поставки, и что «в магазине ничего и нет окромя хлеба, а также из жиров и из слаткого (так! – А.Т.), так же из круп ничего нет и не знаем, почему это так»?
        «После такого письма трудно продолжать рассказ о себе – контраст уж больно резкий», – справедливо замечает мемуаристка. И, «по правде», многое в дальнейшем повествовании действительно как-то тускнеет в этом соседстве (или рядом с рассказом о трагической судьбе семьи Геккеров).
        В атаровских записях упомянута «переделкинская история о том, как пришли две пожилые женщины с лопатами на дачу Валентина Катаева – искать рукопись романа Артема Веселого, зарытую (перед его арестом. – А.Т.) в сарае»: «Сарая давно нет. Там клубничная плантация Катаева».
        Подобной же «плантацией» на месте, где кипели нешуточные страсти и разыгрывались страшные трагедии, порой выглядит переделкинско-коктебельская жизнь в авторском восприятии. Отчасти по причине юного возраста, в котором будущая мемуаристка все это наблюдала. Отчасти же, позже – из «молодого максималистского презрения к «совписам», в чем она честно признается, вспоминая о своем нежелании идти на отцовский (не последний ли?) юбилей.
        Жаль, что ей и потом не захотелось заглянуть ни, как мы уже знаем, в литгазетские подшивки, ни, по-видимому, в те немногие номера журнала «Москва», которые выпустил Атаров до своего скорого «освобождения» от обязанностей главного редактора («...не прошло и года, как папу сняли»). Досадно, что глава об этом весьма трагическом для писателя событии оказалась крайне куцей.
        И прекрасно зато, что в заключительных главах книги – «Когда не пишется» и «На закате», посвященных последним годам родителей, – так умело и любовно скомпонованы их наброски и записи, что «путь с ярмарки» (так назван весь финальный раздел) предстает во всем своем драматизме, с мучительным сознанием всего, что не суждено было сказать и выразить и о чем так страстно и горестно говорил Николай Атаров на своем юбилее, с тревожными мыслями о будущем (неужто, страшится Дальцева, «снесем с лица земли все, чему тысячелетиями радовалось человечество, прирастем к своим квартирам в ульях с кондишкой и горячей водой?») и с прощальной нежностью к «лесам Подмосковья» и исчезающим арбатским переулкам, всему, с чем скоро предстоит разлучиться.
        ...Тут уж просто пожалеешь, что книга, которую в запальчивости чуть было не захлопнул, кончается!






Наш адрес: info@litkarta.ru
Сопровождение — NOC Service