Москва Мурманск Калининград Санкт-Петербург Смоленск Тверь Вологда Ярославль Иваново Курск Рязань Воронеж Нижний Новгород Тамбов Казань Тольятти Пермь Ростов-на-Дону Саратов Нижний Тагил Краснодар Самара Екатеринбург Челябинск Томск Новосибирск Красноярск Новокузнецк Иркутск Владивосток Анадырь Все страны Города России
Новая карта русской литературы
Страны и регионы
Города России
Страны мира

Досье

Публикации

к списку персоналий досье напечатать
  следующая публикация  .  Светлана Кекова  .  предыдущая публикация  
Юрий Кублановский о Светлане Кековой

06.08.2007
Юрий Кублановский
Новый мир
№7, 1997
Досье: Светлана Кекова
        Светлана Кекова. Песочные часы. М. – СПб.: Atheneum; Феникс, 1995. — 95 стр.
        Светлана Кекова. Стихи о пространстве и времени. СПб.: Новый город, 1995. — 112 стр.
        Светлана Кекова. По обе стороны имени. М.: Арго-риск, 1996. — 32 стр.


        Кто-то сказал фразу столь афористичную, что в авторстве она уже не нуждается, словно существовала всегда: «Поэзия должна сопротивляться разуму почти успешно». Тут все дело в этом почти: понимание и ускользание от понимания совместно дают особый эффект, заставляющий сладко сжиматься сердце...
        Существует поэзия лобового удара, прямо бьющая в цель лирическим признанием или гражданским пафосом. И – поэзия, искусно сотканная из фантазий, ассоциативных связей, поэзия нетривиального образа мыслей, точнее, видения.
        Мы привыкли считать, что вторая – как правило, более утонченная и не общедоступная – обитает в столицах, а первая – «простодушная» – обычно в провинции. Поэзия саратовки Светланы Кековой убедительно опровергает такой расклад. Латинист-филолог, человек с обостренным мистическим чувством (а ведь специфика времени берет свое: сейчас большинство добротных стихотворных миров начисто лишено метафизики), Кекова поэтически воплощает размытость и проницаемость границ реального с ирреальным. У Кековой космическое и жуткое интимно оповседняется, повседневное становится жутким. Она из той же «плеяды», что москвичка Ольга Седакова, петербуржанка Елена Шварц... Непринужденная игра воображения, рождающая причудливые и одновременно простодушные образы, ненатужный сюрреализм свидетельствуют о визуальном влиянии Босха, Брейгеля, о близости к школе обэриутов. Эпохи, страны, реалии небесные и земные находятся у Кековой в прямом и органичном единстве. Но если у Шварц это подкреплено постоянными сбивами и перепадами размера, а ее своенравная героиня, с толикой инфантильности, в какой бы ипостаси ни выступала – монашенки ли, блудницы (прямо как в докладе Жданова об Ахматовой), имеет явные склонности к оккультизму, то героиня Светланы Кековой конфессионально и морально определеннее, хотя и не без слабости к астрологии; стихи ее гармоничны, рифмы точны порой до заглаженности. От Седаковой же ее отличает чистосердечный лиризм, а сближает с ней некоторая манерность стиля.
        Беда современной поэзии – вещизм, перегруженность описанием вещей и окрестностей в даже нарочито занудливой интонации. Теперь тем более есть что описывать, так как невыездные прежде стихотворцы много ездят – только успевай ритмизировать впечатления, добавляя толику чувства или же его имитируя.
        Кекова удачно избегает «гиперреализма» – в поэзии, клановой тусовки – в жизни. В этом плане существование на отшибе – на пользу: отсюда вольная незаангажированность творческого мира поэта – его, как мертвую бабочку, не насадить на булавку. Нет в этой поэзии и повествовательной обязаловки ради развития сюжета, каждая строка – пусть и с переменным успехом – достаточно неожиданна.
        Ведь слова в стихе могут скрепляться вовсе не развитием темы, а на совершенно иных принципах: фонетических и даже – по близости расположения букв в алфавите. Внутренняя логика безусловно необходима, только не надо в поэзии искать примитивных причинно-следственных связей. Но и при отсутствии реализма поэзия Светланы Кековой, повторяю, вовсе не холодна, ибо лишена дежурной снобистской позы, отделяющей поэта от мира. Например, предельная, казалось бы, откровенность Иосифа Бродского достаточно напускная; невозможно представить, скажем, его лирического героя ведущим дневник: не та степень доверительности по отношению к миру, даже если эти записи обнародуются много десятилетий спустя. Зато героиня Кековой – при всей причудливости представлений – доверчивая, она «приручает» даже и Бродского: «...взять льняное полотенце, вызвать солнце из-за туч, / в зыбку спящего младенца положить железный ключ / и, порыв смиряя плотский, одолеть тоску и страх – / ведь живет Иосиф Бродский в одиночестве в горах, / собирает иммортели, и одежду перед сном / он кладет на край постели в синем сумраке лесном» – эдакий гамсуновский Пан, укорененный в природном миропорядке.
        ...Есть стихи продиктованные, стихи-откровения, есть, повторяем, высосанные из пальца, вытянутые из небытия щипцами. У Кековой – явная ненасильственность стихового потока, но тут ждут и свои опасности: поток этот все же нуждается в работе преодоления, это дает стихам качество основательности, весомости; иногда, когда он летит, кажется, уж совсем беспрепятственно, появляется излишняя облегченность – так выпелось, и все тут. Исподволь стиховая речь должна сопротивляться «почти успешно» не только разуму, но и собственному накату. И все-таки за текстом Светланы Кековой чаще всего чувствуются большие возможности, и ныне изданное рождает славное ощущение неисчерпанности, перспективы.
        Три сборника за два года (но все они – первые, до того не было ни одной книги) – общий тираж... 2560 экземпляров. («По обе стороны имени» – 100 экземпляров, «в открытую продажу поступают 15».) И отнюдь не потому, что поэзия Кековой маргинальна, а время такое и такая книготорговля: поэтический сборник предлагается, как правило, в том городе, где издан, не поступая в другие...
        «Ручьи пересохшие немы. Пустыней бредет караван, / волхвов в декабре к Вифлеему оптический гонит обман, / а с крыш городских на просторе под шум зацветающих лип / виднеется Мертвое море с прозрачными спинами рыб».
        В Мертвом море, как известно, не водятся ни моллюски, ни рыбы, но из Саратова оно видится обитаемым. И это правильно.


  следующая публикация  .  Светлана Кекова  .  предыдущая публикация  

Герои публикации:

Персоналии:

Последние поступления

06.12.2022
Михаил Перепёлкин
28.03.2022
Предисловие
Дмитрий Кузьмин
13.01.2022
Беседа с Владимиром Орловым
22.08.2021
Презентация новых книг Дмитрия Кузьмина и Валерия Леденёва
Владимир Коркунов
25.05.2021
О современной русскоязычной поэзии Казахстана
Павел Банников
01.06.2020
Предисловие к книге Георгия Генниса
Лев Оборин
29.05.2020
Беседа с Андреем Гришаевым
26.05.2020
Марина Кулакова
02.06.2019
Дмитрий Гаричев. После всех собак. — М.: Книжное обозрение (АРГО-РИСК), 2018).
Денис Ларионов

Архив публикаций

 
  Расширенная форма показа
  Только заголовки

Рассылка новостей

Картотека
Медиатека
Фоторепортажи
Досье
Блоги
 
  © 2007—2022 Новая карта русской литературы

При любом использовании материалов сайта гиперссылка на www.litkarta.ru обязательна.
Все права на информацию, находящуюся на сайте, охраняются в соответствии с законодательством РФ.

Яндекс цитирования


Наш адрес: info@litkarta.ru
Сопровождение — NOC Service