Москва Мурманск Калининград Санкт-Петербург Смоленск Тверь Вологда Ярославль Иваново Курск Рязань Воронеж Нижний Новгород Тамбов Казань Тольятти Пермь Ростов-на-Дону Саратов Нижний Тагил Краснодар Самара Екатеринбург Челябинск Томск Новосибирск Красноярск Новокузнецк Иркутск Владивосток Анадырь Все страны Города России
Новая карта русской литературы
Страны и регионы
Города России
Страны мира

Досье

Публикации

напечатать
  следующая публикация  .  Все публикации  .  предыдущая публикация  
Семен Липкин. Квадрига. Повесть. Мемуары

17.09.2008
Новый мир
1997, №9
Семен Липкин. Квадрига. Повесть. Мемуары. - М. «Книжный сад», «Аграф». 1997. 638 стр.


        Книга художественно-биографической и мемуарной прозы Семена Липкина «Квадрига» символично открывается стихотворением с одноименным названием. Ибо Мария Петровых, Арсений Тарковский, Аркадий Штейнберг и — Семен Липкин объединены не просто судьбинно, но и творчески; быть может, в условиях свободы они как поэтическая плеяда выявились бы отчетливее, жизнь, однако, загнала их в условия литературного подполья: лишь в преклонные годы получили они возможность (и то только отчасти) обнародовать ими в поэзии наработанное.
        Автобиографическая — в значительной степени — повесть Липкина с замечательным названием «Записки жильца» впервые увидела свет через шестнадцать лет после написания («Новый мир», 1992, № 9 — 10) и вот теперь наконец-то — в сплотке с мемуарами — вышла отдельной книгой.
        Что роднит прозу Липкина с его стихами — так это чрезвычайно высокая концентрация смысла и материала. «Страдание не устало, страдание шествует впереди» — заключительная фраза повести могла бы стать и ее эпиграфом. Ведь речь идет о временах с предреволюционных до послевоенных, и по сконденсированности страдания, жертвенности, мытарств эта историческая эпоха не знает равных. Но одним из основных свойств Липкина-литератора является уравновешенность, в некотором отношении синоним мудрости, его творчество драматично, а не трагично: оно, так сказать, без «верхнего до», — и в этом его специфическое достоинство. Как бы ни была хаотична, а порой и гнусна человеческая история, Липкин счастливо видит в ней высшее божественное начало, его творческому герою не приходится мучиться проблемой теодицеи: он укоренен в Боге — и всё тут. Бог покрывает Собою мир, человечество, «пора, — размышляет герой повести Михаил Федорович Лоренц, — слиться в одно всем, для кого важна главная основа веры — понимание, что все мы, люди, потому и люди, что созданы Богом по образу и подобию Его. Только это понимание может спасти мир».
        И хотя город — реквием которому вместе с его «жильцами» создал писатель — нигде прямо не назван, читатель без труда, даже и не зная биографических обстоятельств автора, узнает в нем Одессу: «...сколько фамилий украинских, еврейских, греческих, польских, турецких, армянских! И все же город был русским... чисто русским, потому что... Россия — это Россия с ее чрезвычайно пестрой, энергичной историей», — потому еще — добавим мы от себя, — что именно из Одессы в нашем веке вышло столько литераторов, без которых новейшая литература непредставима. Очевидно, именно Одесса сформировала у Липкина тот свободно-экуменистический и одновременно имманентно-религиозный взгляд на человека и человечество, который и стал мировоззренческой доминантой его творчества. Взгляд этот не просто декларируется в его стихах и прозе, но, повторяю, составляет их идейную сущность. Тут основа жизнелюбия лирического героя Липкина, тут объяснение, почему ясная трезвость взгляда на мир всегда помогает ему избегать цинизма. Это — в оригинальном творчестве. Действительность же, однако, вынуждала платить по счетам. В воспоминаниях о Гроссмане (самом, очевидно, проникновенном, что сказано и будет сказано об этом писателе) Липкин рассказывает, что среди требований, обеспечивавших публикацию романа «За правое дело», было и такое: «Гроссман пишет главу о Сталине... Когда он меня спросил, что я об этом думаю, я сказал, что надо согласиться, но мне было бы противно писать о Сталине. Гроссман рассердился: «А сколько ты напереводил стихов о вожде?» Я привел поговорку моего отца: «Можно ходить в бардак, но не надо смешивать синагогу с бардаком»».
        Подобно Тарковскому, Липкин предпочитал не существовать в подцензурной литературе в качестве оригинального автора, но только как переводчик — суеверно избегая вышеупомянутого «смешения».
        В стилистике, в художественном дыхании «Записок жильца» есть нечто от «Все течет» Гроссмана: в недлинную повесть емко вмещаются темы, характеры, перипетии и диалоги, словно рассчитанные на эпический объемный роман. Замечательные страницы выхода героя из оккупации, разоренная Украина, сложные, на редкость современные, разговоры о ее независимости — тайна писательского мастерства в том, как все это вмещено в такое небольшое прозаическое пространство без ощущения скомканности рассказа.
        ...Воспоминания Липкина об Ахматовой, Заболоцком, Гроссмане, Цветаевой — вряд ли кто из ныне живущих современников наших может похвастать знакомством, а то и дружбой со столькими «олимпийцами»: здесь и рельефные портреты, и крупнота характеров, и масса бытовых мелких штрихов, из которых лепится колорит минувших времен, трагических, но благодаря этим людям и величавых. Жизнь — из года в год под нависающей гильотиной ареста и гибели — ставила, что называется, вопрос бытия ребром, фокусировала, а не размывала его. Липкин рассказывает ясно, просто — порою до простодушия, но тем бывает жутче, ибо описываемая им жизнь сюрреалистична. Существует мнение, что люди высокодаровитые несут в себе определенную аномалию: мол, психика их дает трещины под грузом их дарования. С больной головы — на здоровую. Согласно рассказам Липкина, все наоборот: ненормальны общество, мир, в котором выпало жить совершенно нормальным гениям. Алогизмы их бытия — логичны. Лирический герой Липкина упрямо противопоставляет хаосу собственную нормальность, тем самым стремясь его обезвредить. Может быть, в литературных созданиях поэта маловато неврастении. Кому-то это покажется недостатком... Но под пленкой расчисленности — магма творческого мира крупного мастера.


  следующая публикация  .  Все публикации  .  предыдущая публикация  

Герои публикации:

Персоналии:

Последние поступления

06.12.2022
Михаил Перепёлкин
28.03.2022
Предисловие
Дмитрий Кузьмин
13.01.2022
Беседа с Владимиром Орловым
22.08.2021
Презентация новых книг Дмитрия Кузьмина и Валерия Леденёва
Владимир Коркунов
25.05.2021
О современной русскоязычной поэзии Казахстана
Павел Банников
01.06.2020
Предисловие к книге Георгия Генниса
Лев Оборин
29.05.2020
Беседа с Андреем Гришаевым
26.05.2020
Марина Кулакова
02.06.2019
Дмитрий Гаричев. После всех собак. — М.: Книжное обозрение (АРГО-РИСК), 2018).
Денис Ларионов

Архив публикаций

 
  Расширенная форма показа
  Только заголовки

Рассылка новостей

Картотека
Медиатека
Фоторепортажи
Досье
Блоги
 
  © 2007—2022 Новая карта русской литературы

При любом использовании материалов сайта гиперссылка на www.litkarta.ru обязательна.
Все права на информацию, находящуюся на сайте, охраняются в соответствии с законодательством РФ.

Яндекс цитирования


Наш адрес: info@litkarta.ru
Сопровождение — NOC Service