Красиво
Сергей Солоух
Топос, 22.01.2004
|
|
|
Ты кто? Сцепщик вагонов пятого разряда Шеленберг Ильгиз Иванович. Быть этого не может.
«Канцелярский клей Августа Мебиуса»
Мне нравится, как пишет Юрий Горюхин. Словно рвет тряпки. Целые куски полотна реальности. Полосами. Шелк-сатин. Здорово. Словно вор на ткацкой фабрике жизни. На непрерывном производстве. Уносит за пазухой. На память, на вечное хранение ситчик сегодняшнего дня. Узоры. Ромашки-васильки. Горох. Кто красит эту веселую материю? Рисует. Холсты без края и предела. Бархат-вельвет. Можно попытаться понять. А можно просто донести. Как ложку до губ. Запах до ноздрей. Палитру к глазам. Образец. Во всей его прекрасной свежести и первозданности. Есть много способ. Приемов. У Юрия Горюхина самый радикальный. Вжик. Как молодец-налетчик. Гроза дворов и чердаков. Ярмарки жизни. Кусками, полосами урезает необъятную простыню бытия. Подстилку и покрывало. Словно на ленты и бантики. Банданы и ремни. Шинкует. Куски одной природы и генетики. Чирик. Открыжил и бежать. С добычей. Большой широкий слева повесть. Точно такой же, но поуже, в полладошки, рассказ. Метр кумача откусит. Цельный и красивый. Законно назовет романом. И это правильно. Прекрасно. Одна из стадий поиска идеала. Хватать, как есть. Сколько можешь унести. Одной и той же структурной однородности. Перелицованной и перекрашенной, но неизменной. Шершавой или гладкой. Легкой или плотной. Все той же ткани. Отделить, оторвать, отрезать пядь. Две розы. И за отворот рубахи. В карман. Под полу. Согреть и сохранить. Вариант счастья. Писать об одном и том же. Одними и теми же способами. Без начала и без конца. В заранее отмеренных интервалах. Просто. Сочно и смачно. Тыбрить разводы. Косы, кренделя. Вискозу-саржу. Живую, подлинную мануфактуру ночей и дней. Трепещущую на ветру. Как флаги всех народов мира. Морские паруса и транспаранты. Гоп-стоп. Я думаю, таких-то нам и не хватает. Отчаянных. Художников-героев. Бомбил и щипачей. Не подбирающих ключи и крошки. А рвущих с корнем. Одним движением. Вторым и третьим. Хищно. Обмануть время. Песчинки и пружины. Которое хитрее всех нас вместе взятых. Главный мошенник и комбинатор. Жучок-жучара! Попробуй обвести тертого беса вокруг пальца. Решись. Осмелься. А вот Горюхин пробует. Отнять немного нашего. Куда-то утекающего, исчезающего. Одним, но неизменным, верным способом. Припрятать, а потом открыть. Запасы, закрома. Тем, кто слабее, нерешительней. Но все равно готов. Умеет. Хочет трогать. Руками. Губами. Носом. Вдыхать и выдыхать. Смотри, как все сложилось. Соединилось. Клубок сукна-парчи. Ковер. Мозаика несовместимого и неразделяемого. Вот она какая, единая и необъятная. Жизнь. Наша. В штуках. В отрезах по три аршина. Гляди! Мы тоже можем! Взять, украсть. Немного, но своего. Сложить и швов не будет. Разъявши на заплаты, сделать вечным материал. И хорошо.
Что же вы тут делаете, Шеленберг Ильгиз Иванович? Свистки слушаю. Какие свистки? Паровозные.
|
|