Москва Мурманск Калининград Санкт-Петербург Смоленск Тверь Вологда Ярославль Иваново Курск Рязань Воронеж Нижний Новгород Тамбов Казань Тольятти Пермь Ростов-на-Дону Саратов Нижний Тагил Краснодар Самара Екатеринбург Челябинск Томск Новосибирск Красноярск Новокузнецк Иркутск Владивосток Анадырь Все страны Города России
Новая карта русской литературы
Страны и регионы
Города России
Страны мира

Досье

Публикации

напечатать
  следующая публикация  .  Все публикации  .  предыдущая публикация  
Кровеносное деревце
Евгений Касимов. Казино доктора Брауна

30.10.2008
Елена Зейферт
Знамя
2007, №9
        Евгений Касимов. Казино доктора Брауна. — Екатеринбург: Автограф, 2006.
        Евгений Касимов — прозаик из Екатеринбурга, относительно недавно заявивший о себе в столичной прессе. Он порою охотно делится с читателем своим пониманием творчества. К примеру, его герой-единомышленник, писатель Христофор Сандалов признается: «А у меня все просто. Просто длинное дыхание портрета в легкой раме окна. Просто движение ветви за окном. Просто свет небесный и тьма египетская. Просто путь». Для читателя становится более зримым путь Е. Касимова от творческой системы «исполненного мужеством Мартина Идена» до стилевых озарений «Бриссендена с магической рукописью в кармане длинного черного пальто» (об этих лондоновских персонажах автор упоминает в важнейшей для него новелле, открывающей книгу и дающей ей название — «Казино доктора Брауна»). Пожалуй, мы застаем Е. Касимова на середине этого пути...
        Издание включает в себя как единый текст прозу — повести, состоящие из частей-рассказов, и рассказы, пьесу для кукольного театра и стихи. В прозе автор иногда цитирует свои стихи... В его поэтических и прозаических текстах — общие впечатления, сходные тематика и география (Россия, Латвия, Болгария, Черногория, Франция, Африка и др.), единый словарь. Вот Христос идет по парижской площади, объединяя художественные миры стихотворения «В Париже...» и рассказа «Дежа вю»: «Клиши и Бантиньоль. Туда-сюда. / По площади, где мельница вертится, / Прошел Христос. От гнева и стыда / Он напряженно вглядывался в лица. / Босой. В хламиде. Чистый нелегал. / Наверно, Он здесь неофициально. / Христос вернулся с площади Пигаль — / Освистанный худым официантом»; «...по бульвару Клиши шел Христос. Он был бос, в хламиде, на голове его был прилажен хайратник с вышитым «Jesus». Христос был сосредоточен. Он тяжело смотрел на сверкающую витрину кафе «Ривьера», в которой отражалась красная мельница... Толстый бармен ржанул и помахал рукой Иисусу. Тот мрачно отвернулся и пошел в сторону площади Пигаль». Пожалуй, одни и те же антрекоты с кровью живописует Е. Касимов в указанных рассказе («Я вонзил нож в антрекот — брызнул фонтан крови!») и стихотворении («...здесь антрекоты с кровью жаром пышут»). Снегопад в Черногории идет и в прозе («Снегопад в Цетинье»), и в стихах («Я блуждаю в снегопаде...»).
        Alter ego Касимова — герой-писатель. Он автобиографичен: и Костя (которого хотели назвать Христофором), и Христофор Сандалов — авторские ипостаси. Писатель даже прямо или описательно вводит в художественную реальность свое имя в прозе: «Да, из университета меня турнули (Касимова, кстати, тоже... говорит, в Литературный поступать буду)» и в стихах: «...раскосая фамилия моя». Время и место бытования героя — в основном Советский Союз. Штрихи жизни — заочная учеба в Литературном, работа сторожем в пустой гулкой школе, где он пишет что-то важное морозными ночами, обитание в бедной «фанзе», пребывание в литературной провинции и, конечно, непризнание местными редакциями литературных журналов.
        Ландшафт (внешний и внутренний), этномиф, интертекст... Именно эти понятия обнимают существо художественной манеры Евгения Касимова.
        Творчество екатеринбургского автора и его героев впитывает в себя окружающий ландшафт: «В это лето я написал много стихов, в которых все это осталось: и ветра, и дожди, и жара, и мой дом, и гулкая комната с открытым настежь окном и вылинявшими зелеными шторами, и огромные кусты смородины в саду». Более того: автор способен ощутить внутренние ландшафты («приложи свое ухо к горячей земле <...> ты услышишь движенье земной глубины, / голос праха, что звался когда-то людьми») и, без особых инструментов, обратить взор человека внутрь себя, в царство собственного мироздания (Оленька «чувствовала, как где-то глубоко внутри нее тяжело наливается холодной полудой нежное кровеносное деревце»). Сверхъестественное существо, обретший плоть Серафим чувствует не только себя («расслабленно ощутил тяжелые, в мелких трещинках руки на своих коленях»), но и, как себя, городок — так, «как может чувствовать человек свое тело: биение сердца, колебания легких, сплетение вен и нервов, упругий ток крови, мерцание мозга и работу кишок». Парадокс, но именно от этого устремления в психофизические недра — и обостренный интерес Касимова к живописанию гастрономии, поэтизация ее («О, что за поэма этот погреб! Здесь тяжело стоит в корчагах светлое подсолнечное масло, и висят на крюках чернокожие окорока, и мерцают ряды трехлитровых банок с маринованными баклажанами и кабачками, солеными помидорами и огурцами, и горбятся моченые арбузы в бочонке...»). Окружающий ландшафт приобретает гастрономические контуры («тяжелое блюдо озера», «бурая туша террикона»).
        Влюбленный в путешествие, Касимов мастерски создает этномифы, особенно городов и стран. Едва ли не на язык пробуешь поданные автором национальные блюда, почти ощущаешь пальцами предметность, контурность образов. Сплетенье тягучих менталитетов... Латвийская Сигулда, затянутая туманом, с ее влажным запахом садов, «пропитанных ядом», ледяными ягодами и крутобокими яблоками, которые «ни с кем не разделишь». Париж-мифологема с его извечным дежа вю, когда на улице как будто встречаешь знакомых (или их двойников?), открыточными достопримечательностями и чашкой кофе с непременным круассаном. Болгария с солнышком и яствами, показанная через курортный ресторанчик, и болгары (в том числе советские), в садах которых зреют синие сливы и медовые абрикосы, а в погребах — нежное розовое вино в черных бочках. Черногория, Монтенегро (описаны келья и камерный мир вокруг нее) с невероятным снегопадом, когда завален снегом монастырский дворик, с горами и черными соснами, погребенными под снежными пластами... И конечно, родной Екатеринбург, в темном депо которого спит дракон, «город-призрак», «морок бессонных ночей» с «перламутровым смогом» и «смарагдовым дымом»... «Город-призрак! Кого ты возьмешь на постой?..». Циклы стихотворений Евгения Касимова «Город-призрак» и «Этнографические стихи» с их рядами этномифов — как отколовшиеся от его прозы камушки...
        Игра с «чужим словом» органична для екатеринбургского автора, ведь он сам открывается для нас в первую очередь как читатель, причем воспитанный во многом на классической традиции. Книгу пронизывают цитаты и их перепевы, зачастую пушкинские: «Гости съезжались на дачу» («Фанза»); «...под небом Греции моей» («Живу в предместии Монмартра...»). Легко угадываются классические приемы. Та же «маленькая повесть» «Фанза», состоящая из рассказов, приписанных некоему Сандалову, включает в себя «Небольшое предисловие от издателя», подписанное «Е.К.» — здесь открытая отсылка к «издателю» «Повестей Белкина» — «А.П.». Серафим встречает в парке пророка Сандалова («Серафим»). Автор использует и эффект обманутого ожидания: его новоявленный Германн в «Казино доктора Брауна» и в третий раз не проигрывает, а, наоборот, пережив при первой и второй удачах визиты в свое прошлое и будущее, получает самое ценное — бытование в настоящем.
        Оживают фамилии ушедших в забвение авторов, упомянутые классиками: «И какой-нибудь господин Загоскин-с! Да-да, тот самый». Тот самый, произведение которого («Юрий Милославский») хотел присвоить себе Хлестаков. Касимов нюансы не поясняет — его читателю достаточно лишь намека. В самых неожиданных контекстах упоминаются классические литературные персонажи. В пьесе для кукольного театра «Сон в зимнюю ночь» (и здесь перепев названия!) директор театра, рассматривая куклу Мебиуса в сером сюртучке, говорит: «А ты, приятель, просто — некто в сером». Автор открыт и доверчив в обращении к читателю — его герой, крутя рулетку, прямо говорит: «Я вспомнил нехитрые правила Булгакова». Опора на Булгакова, Гессе, Стругацких в новелле «Казино доктора Брауна» принимается без претензий. Ведь порой писателю стоит лишь сказать: «Извольте мне простить ненужный прозаизм...», чтобы склонить польщенного читателя на свою сторону...
        Касимов берет вечные темы и антиномии, окрашивая их своими обертонами. Смерть, вражда («Неудержимый вихрь», «Короткие ножи») и любовь, рождение («Больничный сад»). Детство («Дорога, вымощенная желтым кирпичом») и старость («Старуха»). Созидающая природа («Никогда не возвращайся») и губящий себя человек («Последние посетители»). А счастье, эта константа, это неизменное «авось» русскоязычного текста? Полным счастьем в его понимании небесные силы наделяют бомжа Гуторова, правда, счастье Гуторова вполне русское: «Это... когда вот... ну, вечером... выпьешь сильно... а утром... проснешься с бодуна... башка трещит... а ты не вставая, понимаешь, руку протянешь — и берешь бутылочку пива!».
        Мотив поезда-времени постоянно возникает в пространстве книги. Интонация автора становится библейской — «И была осень. И было виденье...», а мир вокруг — вечно-древним: с легким хрустом отлетают души листьев, их высохшие мумии царапают по стеклу...
        Для читателя, приуставшего от «постпостреализма», книга Евгения Касимова — пауза между тем, что уже в литературе было, и очередными стилевыми сальто авторов модернистского склада.


  следующая публикация  .  Все публикации  .  предыдущая публикация  

Герои публикации:

Персоналии:

Последние поступления

06.12.2022
Михаил Перепёлкин
28.03.2022
Предисловие
Дмитрий Кузьмин
13.01.2022
Беседа с Владимиром Орловым
22.08.2021
Презентация новых книг Дмитрия Кузьмина и Валерия Леденёва
Владимир Коркунов
25.05.2021
О современной русскоязычной поэзии Казахстана
Павел Банников
01.06.2020
Предисловие к книге Георгия Генниса
Лев Оборин
29.05.2020
Беседа с Андреем Гришаевым
26.05.2020
Марина Кулакова
02.06.2019
Дмитрий Гаричев. После всех собак. — М.: Книжное обозрение (АРГО-РИСК), 2018).
Денис Ларионов

Архив публикаций

 
  Расширенная форма показа
  Только заголовки

Рассылка новостей

Картотека
Медиатека
Фоторепортажи
Досье
Блоги
 
  © 2007—2022 Новая карта русской литературы

При любом использовании материалов сайта гиперссылка на www.litkarta.ru обязательна.
Все права на информацию, находящуюся на сайте, охраняются в соответствии с законодательством РФ.

Яндекс цитирования


Наш адрес: info@litkarta.ru
Сопровождение — NOC Service