Москва Мурманск Калининград Санкт-Петербург Смоленск Тверь Вологда Ярославль Иваново Курск Рязань Воронеж Нижний Новгород Тамбов Казань Тольятти Пермь Ростов-на-Дону Саратов Нижний Тагил Краснодар Самара Екатеринбург Челябинск Томск Новосибирск Красноярск Новокузнецк Иркутск Владивосток Анадырь Все страны Города России
Новая карта русской литературы
Страны и регионы
Города России
Страны мира

Досье

Публикации

к списку персоналий досье напечатать
Света Литвак  .  предыдущая публикация  
О книге Светы Литвак «Книга называется»

04.11.2008
Арион
2008, №2
Досье: Света Литвак
Света Литвак. Книга называется — М., Культурная революция, 2007


        В этой книге много хороших и разных стихотворений. Как ни странно, эта констатация означает далеко не лучшую ситуацию для читателя.
        Во-первых, вряд ли хороши в одной книге настолько разные стихи. Автор задействует не только многообразные ритмы и тональности, но и многие жанры, в том числе вряд ли всем равно интересные. Заметим, что речь идет не об узости читательского вкуса, а, скорее, об определенности товара: что мы покупаем? Приобретая книгу «Книга называется», потенциальный читатель получает очень широкий спектр поэтических заявок (в том числе, например, палиндромы и прочие техностихи) в интерпретации одного автора. Почти неизбежно изрядная часть книги становится балластом. Если стрелы посланы в разные стороны, в конкретного адресата попадут немногие.
        Во-вторых, при всей размытости понятия «хорошие стихи», это не совсем то, чего ждешь от поэтической книги. Скорее уж (на выбор): удивительных, странных, особенных, ни на что не похожих.
        В итоге «Книга называется», несмотря на ряд ярких удач, оставляет ощущение некой метафизической неточности, неполно раскрытого поэтического дарования. Попробуем разобраться в этом эффекте.
        Я бы сказал, что Литвак обладает талантом тонкости, сказывающимся в эпитете, детали, неожиданном перебое ритма. Характер же ее, определяющий культурную стратегию, — конфликтно-соревновательный. Литвак сознательно противопоставляет себя современной поэзии в ее сложившихся институциях и формах. Пожалуй, это лучше и продуктивнее, чем до конца им поверить и в них раствориться. Но позиция автора, как, наверное, всякая слишком внятная культурная (а не мировоззренческая) позиция, приводит к проблемам.
        Начнем с того, что конкретное стихотворение, особенно стихотворение тонкого поэта, чрезвычайно редко имеет конфликтно-соревновательную органику. Само по себе оно скорее будет доверительно, медитативно, негромко. Если мыслится адресат такого стихотворения, то это скорее будет друг, союзник, близкий человек, способный расслышать и понять тонкие движения. Но характер Светы Литвак и ее неверие в сообщество обращает стихотворение скорее в вызов. Адресат — скорее недружелюбен.
        Отсюда, кстати, любовь автора к перформансу, радикальному жесту. Это внешний способ придать стихотворению интонацию вызова. Заметим, что поэту, органично (а не сознательно) противопоставленному большинству (как, например, Всеволод Некрасов), никакие внешние приемы не нужны. Но мы сейчас говорим не об оркестровке, а о самой музыке. Внутри стихотворения наш автор то и дело наступает на горло собственной песне, поворачивая в сторону эпатажа. Вот, например, начало очень хорошего стихотворения «Телефон»:

             Ты знаешь, что Серый лошадь купил?
             Лошадь купил Серый.
             Я бы хотел лошадь купить.
             Клевую лошадь Серый купил.
             Я тоже хочу, как Серый.

             А у тебя отец не пьет?
             Отец твой не пьет никогда?
             Не пьет твой отец.
             Пьет или нет?
             А у меня — да.

        Интересно обращение автора с разговорной интонацией и ритмом, создание полноценного стихотворения из очень аскетичного материала. Длить «Телефон» дальше имело бы смысл, если бы автор нашел новые ресурсы внутри созданной поэтической ситуации. Вместо этого Света Литвак, не обогащая текст новыми тонкостями, вводит в него запрещенное слово и скользкий тематический поворот. Стихотворение превращается в вызов — впрочем, кого теперь можно удивить обсценной лексикой или обнаженкой? Пожилую учительницу или библиотекаршу? И то вряд ли. То есть мятежный дух выдыхается быстрее, чем, например, лирический. Печальнее то, что в этих превращениях стихотворение блекнет с чисто эстетической точки зрения.
        Далее. Вызов предполагает последствия. Хочет ли Света Литвак перевербовать читателя-противника, обратить его в свою веру, превратить в союзника и поклонника? Думаю, нет. Ее, похоже, на глубоком уровне устраивает военное противостояние. Как лет за 75 до нее Марина Цветаева, Литвак хочет, чтобы читатель просто признал эстетическое поражение. Точнее, был вынужден удостоверить качество стихов чуть ли не на объективном уровне.
        Результат поразителен. Стихотворения Светы Литвак как правило опираются на формальный канон, на некую спортивную шкалу (чтобы можно было регистрировать победу). В итоге они получаются классичны, немного старомодны и хорошо выверены — и на большом пространстве оставляют парадоксальное впечатление поэтической робости.
        Впрочем, это не странно. В конфликтной ситуации вряд ли можно быть открытым и подлинно откровенным. Однажды я слышал, как одна поэтесса на вопрос, верит ли она в Бога, точно и остроумно ответила, что эта тема чересчур интимна и она предпочла бы поговорить о сексе. Именно. О пороках и грехах можно потолковать и с оппонентами, а вот о предмете веры и любви — только с близким человеком. Рискнув довериться, становишься беззащитным и уязвимым. Света Литвак не доверяется нам и, по сути, не рискует.
        Стратегия объясняет, кстати, и всеохватность ее творчества. Отрицая современную поэзию, она вынуждена подменять ее собой. Если не встраивать голос в хор, приходится петь одному хором.
        Лично мне интереснее всего в этой книге показалось то, как талантливый автор может обходиться со своим талантом. И те исключительные ситуации, когда талант одолевает сознательные установки. Например:

             Мое платье коричневое,
             А его куртка серая.
             Он такой симпатичный, а я
             У него буду первая.

             Непростая усмешка губ,
             Непослушная прядь со лба,
             Под моим окном растет дуб,
             Под его окном — два дуба.

        Все здесь есть: и живая ситуация, и ситуация литературная. Легкий оттенок иронии над лубочной пейзанской лирикой, изысканность стихотворной манеры. Нет вызова — да и Бог бы с ним.


Света Литвак  .  предыдущая публикация  

Герои публикации:

Персоналии:

Последние поступления

06.12.2022
Михаил Перепёлкин
28.03.2022
Предисловие
Дмитрий Кузьмин
13.01.2022
Беседа с Владимиром Орловым
22.08.2021
Презентация новых книг Дмитрия Кузьмина и Валерия Леденёва
Владимир Коркунов
25.05.2021
О современной русскоязычной поэзии Казахстана
Павел Банников
01.06.2020
Предисловие к книге Георгия Генниса
Лев Оборин
29.05.2020
Беседа с Андреем Гришаевым
26.05.2020
Марина Кулакова
02.06.2019
Дмитрий Гаричев. После всех собак. — М.: Книжное обозрение (АРГО-РИСК), 2018).
Денис Ларионов

Архив публикаций

 
  Расширенная форма показа
  Только заголовки

Рассылка новостей

Картотека
Медиатека
Фоторепортажи
Досье
Блоги
 
  © 2007—2022 Новая карта русской литературы

При любом использовании материалов сайта гиперссылка на www.litkarta.ru обязательна.
Все права на информацию, находящуюся на сайте, охраняются в соответствии с законодательством РФ.

Яндекс цитирования


Наш адрес: info@litkarta.ru
Сопровождение — NOC Service