Москва Мурманск Калининград Санкт-Петербург Смоленск Тверь Вологда Ярославль Иваново Курск Рязань Воронеж Нижний Новгород Тамбов Казань Тольятти Пермь Ростов-на-Дону Саратов Нижний Тагил Краснодар Самара Екатеринбург Челябинск Томск Новосибирск Красноярск Новокузнецк Иркутск Владивосток Анадырь Все страны Города России
Новая карта русской литературы
Страны и регионы
Города России
Страны мира

Досье

Публикации

напечатать
  следующая публикация  .  Все публикации  .  предыдущая публикация  
Сергей Самойленко. Стихи

28.01.2008
Новый Мир
1999, №10
        Сергей Самойленко. Стихи. — «Волга», 1999, #4.
        «Русская культура — это культура выверта и надрыва, когда противоположности не объединяются гармонично...» 1 — на этом месте я прерву цитату с тем, чтобы переставить в ней частицу «не». На мой взгляд, для культуры, к которой принадлежат стихи Сергея Самойленко, характерно именно негармоничное объединение. То есть не игра с диссонансами или оппозициями (хотя есть и это в его поэзии), а попытка вывести мелодию из набора, понятийно совершенно немелодического. Есть ведь вещи, которые не хотят звучать...
        И, возможно, такое немузыкальное отношение к музыке становится особым свойством, знаком, отличием подборок стихов, которые в последнее время печатает саратовский журнал «Волга». Имею в виду и «Стихиры на стиховне» Юрия Дронова («Волга», 1999, #1, 3), лейтмотив которых — отношение «Бог — человек», проклятия человека, обратившегося к Богу, в адрес тех, что погрязли во грехе. Аввакумовские мотивы. Аввакумова лексика... Истовость — возможно, форма надрыва. Или, иначе, отрыва (в случае Ю. Дронова) от проклинаемой, заклинаемой толпы.
        У Сергея Самойленко Аввакум является среди персонажей, чей реестр включает Шахерезаду, Малевича, Колчака, Кучума, Чаадаева, Урфина Джюса, Шварценеггера... Такой почти археологический разрез. И из глубины (то есть de profundis) — взгляд в небо:

        Через кулак и Медведиц считай в телескоп
        с чепью на шее из ямы ну как протопоп
        твердь ли в алмазах видать никогда Аввакуме
        сделай за веру козу-дерезу и ужо
        кто двоеперстием в небо а кто пальцем в жо
        в трещину мира промежду рахат и лукума

        Не выверт и надрыв. А выверт-надрыв. Истовость, переходящая в сарказм и грубость.
        Поэма Генриха Гейне «Германия. (Зимняя сказка)» («в которой, помимо горячей любви к родине, ощущается страстное желание видеть свой народ свободным и счастливым» — это цитата из предисловия к современному нам сборнику переводов из Гейне) начинается в печальном месяце ноябре. Тетраптих С. Самойленко «Зимние сказки»— с того, что:

        После Покрова зима наступает на пятки
        птицам, летящим воздушным путем без оглядки.

        Перекличка, стало быть, в названиях и в начальных строках. Кроме того, и немецкий поэт, и наш подразумевают определенный исторический и даже общественно-политический контекст. Генрих Гейне говорит в предисловии к поэме о вольном воздухе Парижа (после революции 1830 года), среди тех, кто в ней поминается, — Карл Великий... Сергей Самойленко поминает Петра и Ломоносова. Его «Россия. Зимние сказки» (я переиначил заголовок) — это словно бы жизнь то ли в ожидании, то ли в поисках русской идеи. Хотя, может, в результате выходит одна безыдейность. На то и стихи.
        Нынешние критики много толкуют об оксюморонности современной нам поэзии. Самойленко как будто подтверждает эту мысль. То в одном месте — грустно-лиричное, печальное, зимнее:

        Сядем рядком — чем не те же снегирь и синица.
        Ты мне довяжешь не свитер, так хоть рукавицы.
        Я допишу не роман, так хоть этот стишок.

        То в другом — почти глумливое:

        Мором ли язву надуло в Петрово окно
        после потопа хоть в прорубь а там все одно
        камнем на дно Атлантида но выплывет Китеж

        Русь прирастет языком к топору Ломонос
        вся поцелуй меня в зад на морозе взасос
        это и есть наша жизнь в переводе на идиш

        Такая непонятная жизнь, что для большей понятности ее надо еще и переводить!
        В эпоху реформ (по-другому — кризисов) эти дактилические шести-, восьмистишия выглядят конспектом периодики. Переходящим в личный дневник. А то и вовсе получается коллаж из непонятно чьих высказываний (автора словно бы и нет — он надевает свитер):

        Выколи глаз евразийская ночка темна

        Изваянье медведя, сосущего лапу, выглядит символом загадочной русской души, и вылетает на ветер в трубу русский дух... В шахтерском городе К. — мороз, и на этом морозе пословицы и поговорки расцветают-распускаются, образуя, можно сказать, основу образной ткани (несколько раз упоминается рак с его свистом — условным знаком российской медлительности). Неродственные, но созвучные слова (протопоп — потоп — протопить) составляют своего рода гирлянды, высвечивающие художественный смысл. И все-таки смысл этот не только или не столько в оксюморонности. В перечислении подробностей зимнего российского быта (стало быть, способов философствования на морозе):

        Тема зимы — канитель затянувшая вьюга,
        гимны бурана во имя Полярной звезды.
        В трубах печного органа февральская фуга
        ветра, гудящего пуще голодной дуды,
        чующей запах горячей домашней еды, —

органная торжественность вовсе не снимается упоминанием о домашней еде — она им усиливается.
        Санный путь из греков в варяги или прямиком в сибиряки (в тексте Сибирь — негативный Рим, обратная Эллада, — усвоение через отрицание?) завершается не чем-то грандиозным, а всего-навсего групповым снимком:

        Мы, шесть на девять, моргая на память, в обнимку
        с ангелом в шапке, известно в какой, невидимке,
        дующим в медный начищенный снегом рожок.

        Страшноватые пласты русской истории, что перебирались-поминались прежде, прикрываются рождественской открыткой. Но это не финал. К «Зимним сказкам» добавлен короткий цикл «Цитаты и вариации» и еще два стихотворения. Родимый хаос упорядочивается... любованьем.

        И вправду в гуле рушащейся тверди
        есть музыка. Она нас и убьет.

        Век вывихнут, повторяет автор за Гамлетом и тут же возражает: но я не костоправ, и слава Богу. Можно выписывать и выписывать образцы то грубого остроумия, то лирической точности, но нужно констатировать: сразу, вместе эти свойства не проявляются. Ораторский холодный пафос и лирический жар— два разных такта этого эффективно работающего двигателя.

        И куда же движется лирический герой?
        Стой, однако! Незряч поводырь,
        вел на небо, да сбился с дороги,
        наглотавшись нелегкой воды
        за здоровье болотной мороки,
        из копытца, с рябого лица,
        из глазниц простодырой природы,
        обмирая от вкуса свинца,
        холодея от запаха йода.

        Эта поэзия — не искусство перспективы, здесь ее нет. Зато тут другое, тяжелое, но нужное — сплошное подчеркивание (весьма художественное) ошибок в прежней жизни, в истории. Если сказки, то страшные. Масса отчаянья сгущается, становится невыносимо плотной.
        «Никогда не надо терять отчаянья», — если верить Л. Гинзбург, так говорил искусствовед Н. Пунин. А если применить этот афоризм к стихам Сергея Самойленко, то получится, что даже в энергии зачеркивания-перечеркивания есть жизненная сила, явленная в звуках печного органа или рожка, в страстности, с которой сколочены (иногда — топором, иногда — менее размашисто) эти вирши, даже в авторской склонности к черному слову. Поэзия — страна контрастов.


[1] Эпштейн Михаил. Русская культура на распутье. — «Звезда», 1999, № 2.
  следующая публикация  .  Все публикации  .  предыдущая публикация  

Герои публикации:

Персоналии:

Последние поступления

06.12.2022
Михаил Перепёлкин
28.03.2022
Предисловие
Дмитрий Кузьмин
13.01.2022
Беседа с Владимиром Орловым
22.08.2021
Презентация новых книг Дмитрия Кузьмина и Валерия Леденёва
Владимир Коркунов
25.05.2021
О современной русскоязычной поэзии Казахстана
Павел Банников
01.06.2020
Предисловие к книге Георгия Генниса
Лев Оборин
29.05.2020
Беседа с Андреем Гришаевым
26.05.2020
Марина Кулакова
02.06.2019
Дмитрий Гаричев. После всех собак. — М.: Книжное обозрение (АРГО-РИСК), 2018).
Денис Ларионов

Архив публикаций

 
  Расширенная форма показа
  Только заголовки

Рассылка новостей

Картотека
Медиатека
Фоторепортажи
Досье
Блоги
 
  © 2007—2022 Новая карта русской литературы

При любом использовании материалов сайта гиперссылка на www.litkarta.ru обязательна.
Все права на информацию, находящуюся на сайте, охраняются в соответствии с законодательством РФ.

Яндекс цитирования


Наш адрес: info@litkarta.ru
Сопровождение — NOC Service