|
О книге Елены Калашниковой «По-русски с любовью. Беседы с переводчиками»
Книжная полка Данилы Давыдова
|
Данила Давыдов
«Новый мир»
2009, № 6
|
|
|
Елена Калашникова. По-русски с любовью. Беседы с переводчиками. М., «Новое литературное обозрение», 2008, 608 стр.
Капитальный труд Елены Калашниковой, взявшей интервью у восьмидесяти семи отечественных переводчиков (значительная часть интервью публиковалась до того в интернет-издании «Русский Журнал»), конечно же, в первую очередь должен быть воспринят как монумент этому неблагодарному ремеслу. В сущности, переводчик кажется несубстанциональным, его работа оценивается как теневая и «обслуживающая», хотя практически все понимают, насколько это не соответствует действительности. Хорошего переводчика, как разумного политика, не замечаешь, если, конечно, не фиксируешься на проблеме перевода специально; дурной переводчик полностью разрушает текст. Самоочевидность этих утверждений, как ни странно, может быть оспорена: различные стратегии перевода подразумевают различную степень деформации переводимого оригинала — и разные формы явленности переводчика в тексте. «Конспективные переводы» или верлибрический «Неистовый Орландо» М. Л. Гаспарова — крайний, но закономерный пример принципиальной важности авторского начала в работе переводчика.
Сквозным мотивом в разговорах Калашниковой с мастерами переводческого цеха предстает проблема понимания. Проникновение в чужой текст — все равно что в пустующую чужую квартиру; можно и сломать дверь, но лучше иметь набор ключей (или отмычек). «Мы читаем, слышим стихотворение русского поэта и, проникая в него, проникаясь им, приближаемся к чему-то, нас предельно задевающему. Иначе мы не прилагали бы усилий для проникновения. <...> Приближаемся к некой вершине, но взойти не можем, она на самом верху, недоступна и скрыта во тьме, сквозь туман прозреваема. В иноязычном стихе — сквозь туман еще больший. Для меня поэтому очень значимо, когда при переводе какое-то приближение к образам, их постижение — может, в чем-то и мнимое — происходит параллельно с возникновением русской версии стихотворения, пусть далеко не первой» (Марк Белорусец).
|
|
