Москва Мурманск Калининград Санкт-Петербург Смоленск Тверь Вологда Ярославль Иваново Курск Рязань Воронеж Нижний Новгород Тамбов Казань Тольятти Пермь Ростов-на-Дону Саратов Нижний Тагил Краснодар Самара Екатеринбург Челябинск Томск Новосибирск Красноярск Новокузнецк Иркутск Владивосток Анадырь Все страны Города России
Новая карта русской литературы
Страны и регионы
Города России
Страны мира

Досье

Публикации

к списку персоналий досье напечатать
  следующая публикация  .  Александр Шаталов
Александр Шаталов. JFK Airport

12.08.2008
Знамя
1999, №1
Досье: Александр Шаталов
        Александр Шаталов. JFK Airport: Стихотворения. — М.: Глагол, 1998.
        Поэзия александра шаталова — это классика поколения конца века. поколения людей текучих как терминатор. поколения drug-queens и псилоцибиновых откровений гей-вечеринок и веселых фриков превративших московские коммуналки в сквоты поклонников комиксов и интернета. поколения сворачивающего с трубной на манхэттен заходящего выпить кофе с «травкой» в амстердамском кофе-шопе и выходящего через черный ход в районе парижских доков недалеко от централ-парка. поколения «игры doom» замершего на краю урбанистической пропасти в щемящем щенячьем и жадном ожидании любви — животворящей и пожирающей одновременно — любви-сквозняка которой нет ни повторения ни подтверждения — и тут же цинично защищающегося от нее — «надо учиться любить невсерьез/злобно и холодно вяло и просто». любви — как символа неосуществленной полноты бытия магического взаимопроникновения жизни и смерти ибо глядя на любимое тело мы всякий раз видим и его смерть. любви прорывающей жизни «непредсказуемый круг/где не вздохнуть но легко задохнуться» когда «жизнь без тебя это просто обман/но и с тобою она одинока» (именно про- а не раз- как прорыв в третье измерение так как круг принадлежит плоскости как спасение из лимба). любви-смерти-воскресения как права на единственный свободный выбор в городе меняющем имена как индийские божества лики но являясь то нью-йорком то москвою то калькуттой то парижем неизменно сохраняющем свою технологическую сущность. в городе «в котором пора бы мне знать/можно не жить, но всегда умирать»

        просто идти в толпе
        за чьей-то спиной
        ни о чем не думая
        обмениваться равнодушными
        взглядами
        касаясь локтями
        но чаще просто так
        сквозняком дуновением
        лезвием между губ



        в этой сумеречной зоне наваждений невнятицы оторопи и пробуждающихся подростковых инстинктов будь то интернатская комната с «пятнадцатью пружинными кроватями» и матрацами пропахшими «слезами мочою и хлоркой» или ночной автобус в котором «низкорослые мексиканцы едут... после работы» или пустырь на котором отмечают майские праздники «женщины в шелковых лифчиках/парни с татуировками и золотыми/коронками» боль физическая становится единственным доказательством подлинности собственных чувств — «страшно так повториться в сюжете/резать бритвой тупою по коже/пока кровь будет течь по манжете» — «и позже ненужного вместо свиданья/порезаться насмерть чтоб после весь месяц саднило» — кажется первым шагом к изменению

        на повороте резком вздрагивают трамваи
        и наплывает город сквозь палисад и мрак
        зимний холодный ранний может быть к перемене
        мест или расставаний первый из всех звонков
        словно мороз по коже или игла по вене
        или слюна по горлу или по бритве кровь.


        и если в ранних стихах шаталова лирический герой обращен к окружающему миру — интернат московская коммуналка старухи фронтовики бродяги районы новостроек бирюлево-ясенево-свиблово соседи-алкоголики — выпукло выступают со страниц как в разноцветных книжках «мagic еyes» — еще одной модной забаве этого поколения — то с возрастом — который лишь «воздух скользящий меж губ» — он все более углубляется в напряженную рефлексию все отчаянней и мучительней пытается выстроить понимание мира через призму собственных мыслей и эмоций. собственное тело — как предмет ненависти и тайной гордости. ненависти — потому что являясь не столько материальной формой сколько отражением мечущейся души оно никак не дозавершится оно каждое мгновение на грани трансформации — «плечи покатые щелки-глаза/снежная нежная влажная завязь/тело прикопано словно лоза/на зиму мертвыми комьями глины» — «не умираю а только как бабочка в кокон» — в противоположность очерченным и застывшим раз и навсегда телам окружающих. гордости — именно по причине этой противопоставленности вновь подчеркивающей их примитивную упорную почти животную ограниченность

        рабочий человек брови нахмурены
        кулаки волосаты широкие плечи
        ссутулены подбородок шершав и
        прыщав рот всегда приоткрыт: рабочий
        ноги кривы грудь выпукла руки
        длинны пальцы грубы все для того
        чтобы обнять обхватить вжать
        в волосатый живот вдавить с силою в пах


        в мире зазеркалья подросток становится символом непрекращающегося настоящего когда жизнь ткется всякий раз заново «здесь и сейчас» мимолетного равенства между душой и телом отсутствующего у детей и взрослых а смерть — верной советчицей. но рано или поздно подросток вынужден искать свое место в городе который «как речь из одних запятых». отсюда — отсутствие знаков препинания в стихах — попытка ускользнуть просочиться сквозь вязкую ткань городского бытия. отсюда — зачарованность сквозняком дуновением ветра зиянием «другой жизни» прелесть косноязычия — захлебывающегося сумбурного потока слов — камлания городского шамана. по существу это позиция сталкера — знающего проходы в зону но вынужденного возвращаться в город чтобы вновь вернуться назад с очередной порцией экскурсантов. в этом челночном движении в итоге отсутствует та самая трансформация к которой так стремится тело и о которой припоминает душа. замурованный в ясности видения и порабощенный ею лирический герой не делает главного шага — к любви не требующей ни адресата ни ответа (на земле т.к. ее единственный подлинный адресат — известен). к любви как единственной силе творящей и изменяющей мир.
        дон хуан — учитель карлоса кастанеды — еще одного кумира этого поколения — говорил что поэты ближе всего к пути воина но приближаясь к разгадкам тайн этого мира они не всегда имеют намерение идти вперед отбросив сожаление не всегда делают решающий шаг. я надеюсь что александр шаталов станет счастливым исключением из этого правила (или изменением его) а личной силы у него на это хватит.


  следующая публикация  .  Александр Шаталов

Герои публикации:

Персоналии:

Последние поступления

06.12.2022
Михаил Перепёлкин
28.03.2022
Предисловие
Дмитрий Кузьмин
13.01.2022
Беседа с Владимиром Орловым
22.08.2021
Презентация новых книг Дмитрия Кузьмина и Валерия Леденёва
Владимир Коркунов
25.05.2021
О современной русскоязычной поэзии Казахстана
Павел Банников
01.06.2020
Предисловие к книге Георгия Генниса
Лев Оборин
29.05.2020
Беседа с Андреем Гришаевым
26.05.2020
Марина Кулакова
02.06.2019
Дмитрий Гаричев. После всех собак. — М.: Книжное обозрение (АРГО-РИСК), 2018).
Денис Ларионов

Архив публикаций

 
  Расширенная форма показа
  Только заголовки

Рассылка новостей

Картотека
Медиатека
Фоторепортажи
Досье
Блоги
 
  © 2007—2022 Новая карта русской литературы

При любом использовании материалов сайта гиперссылка на www.litkarta.ru обязательна.
Все права на информацию, находящуюся на сайте, охраняются в соответствии с законодательством РФ.

Яндекс цитирования


Наш адрес: info@litkarta.ru
Сопровождение — NOC Service