|
Фаина Гримберг. Две династии. Вольные исторические беседы. - М.: Когелет, 2000, 559 с.
«Не представляя себе правителей государства именно в качестве конкретных людей, трудно представить себе и понять последовательность событий, логику действий. И даже историю быта и нравов не объяснишь, не поймешь, искусственно устраняя из нее личность «человека правящего», - с подобным утверждением автора этой книги трудно не согласиться, тем более что Фаине Гримберг вполне убедительно удается показать, насколько от правителя (если он действительно личность) зависит отношение к нему подданных, устройство войска, выбор фаворитов и личных друзей. Обращенные к читателю восклицания и вопросы отнюдь не риторического свойства, употребление сленговых выражений создает иллюзию устной непринужденной беседы. Автор с легкостью переходит от земского собора к съезду народных депутатов, от принявших иудаизм хазар к взрывам, не единожды прогремевшим у синагоги в Марьиной Роще. Доказывая, что русский язык - это не средство господства и подавления, а «чудесный медиум», объединяющий народы населяющие Россию, Гримберг начинает свой рассказ с глубокой древности, с эпохи формирования на Руси дружинного сословия…
Вручая мне эту книгу, Фаина Гримберг сказала: «Можете хвалить, можете ругать». Знала, заранее знала, какая реакция последует за некоторыми ее пояснениями причин дискриминационной политики русского правительства по отношению к евреям. Чего только стоит объяснение осуществленного Александром III ограничения черты еврейской оседлости стремлением не допустить расширения «сферы влияния и распространения данного вероисповедания». Почему же коллеги Александра III в Европе (а именно Европа является для Фаины Гримберг образцом гуманного отношения к человеку), не требуя разрыва с традицией, к тому времени предоставили евреям все гражданские права? Или же Россия брала пример с отличившейся в этом отношении Румынии? Впрочем, о вызвавших протест либеральной интеллигенции дискриминационных мерах русского правительства по отношению к евреям Гримберг все же упоминает. Так кого же она предлагает просто, по-христиански полюбить? Уж не династию ли Романовых, последние представители которой так безоговорочно верили всем возводимым на евреев небылицам? Впрочем, кажется, сама Фаина Гримберг явно неблагосклонна к царствовавшему в течение 300 лет в России правящему дому. При этом она вступает в противоречие не только с Соловьевым и Ключевским. У кого еще из современных писателей-публицистов, подвизающихся по этой теме (включая Радзинского и Волгина) вы найдете определения Романовых как «отчаянных авантюристов, ловких интриганов, неглупых политиков, готовых на все ради удержания власти»?! Более того, Фаина Гримберг заявляет, что убийство Романовых оправдывается их дальнейшими претензиями «на несуществующий более российский престол». Это уж, кажется, сказано совсем не по-христиански. И нетрудно предвидеть, что как бы Фаина Гримберг не открещивалась от Торы и Талмуда, это высказывание будет соответствующим образом перетолковано антисемитски настроенными сторонниками династии Романовых.
А зря. Ведь именно русскую, и прежде всего русскую, историю Фаина Гримберг воспринимает как свою. Именно поэтому ее так глубоко волнуют судьбы представителей двух правящих в России династий. Явно чувствуется ее симпатия к несостоявшимся и поверженным властителям: к тяготевшему к Западной Европе образованному брату Александра Невского Андрею Ярославичу, к сыну Петра I Алексею Петровичу, который отнюдь не был сторонником «смены курса» и, наконец, к Петру III, чьими замыслами отчасти воспользовалась сменившая его «великая беззаконница» Екатерина II. И, как считает Гримберг, сомнительная дальновидность ориентировавшегося на орду Александра Невского вовсе не оправдывает предательство брата, преобразования Петра не искупают гибели сына, а законотворчество Екатерины II меркнет перед лицом содеянных при ней злодеяний. И вряд ли читателя оставит равнодушным подспудная мысль автора о том, что есть в жизни нечто гораздо более важное, нежели благополучие, прогресс или просто личный успех, а история подтверждает знаменитое изречение: «Се отмщение и аз воздам».
|
