Настал шиповнику черед –
Такая краткая эпоха!
А. Иващенко
1
Год назад, в июле, в маленькой полутемной пещере-хрущевке, на первом этаже дома, посреди леса пыльных книг, под еле видными картинами уфимских художников, на продавленном диване сидел изможденный, словно только что из Освенцима (и вправду – выпущенный из раковой больницы), человек.
– Вот, – показал он слабым движением руки, скорее даже намеком на движение указывая на неожиданный здесь новенький телевизор. – Обзавелся на старости лет.
Через несколько дней он умер.
Это был Александр Гайсович Касымов.
Попрощаться с ним на скромную частную квартиру пришли более двухсот человек. Пришли, потому что это был человек-эпоха.
2
Оглядывая жизнь, человек порой впадает в заблуждение – ему кажется, что его судьба была задана с самого начала, что по этой прямой он и мчался годы и годы, забывая, как все было мучительно неясно, что выбор надо было делать чуть ли не вслепую, полагаясь скорее на чутье, на инстинкт, на внутреннюю культуру наконец.
Вспомним весь ужас конца восьмидесятых – начала девяностых, когда страна переживала мучительную трансформацию от СССР к России, избавляясь от наивных детских иллюзий относительно всего на свете.
Люди ввязывались в сомнительные махинации, люди занимались политикой, уходили во власть и в оппозицию к ней, люди теряли квартиры и жизни, рушились семьи, дружба многолетняя летела псу под хвост, люди покидали обжитые места и уезжали – в Москву, за океан, куда угодно…
Каково было разобраться в этом хаосе? Каково было в это время заняться созидательным трудом, когда кругом делались состояния?
Думаю, что вы знаете ответ на это вопрос.
Но свой выбор Александр Гайсович Касымов сделал и сделал его сознательно.
3
Не хочется ломиться в открытые ворота. Кто же не знает, что такое жить правильно? Кто же сомневается в том, что жить надо не по лжи, а по правде? И все же знание и реальная жизнь – это разные вещи, далеки они друг от друга так же, как яркое, трепетное, полное эмоций событие и… заметка в газете о нем.
Почти всю жизнь Касымов служил (его слово) в газете «Вечерняя Уфа» с небольшим перерывом на еженедельник «Волга–Урал». Лучше всего эту службу охарактеризует то, что исчезло с его уходом. Нерв эпохи, ее стремительное движение, смысл, который был в каждом слове, несмотря на внешнюю, почти захлебывающуюся от избытка чувств как бы невнятицу – вот чего не хватает в этой, ставшей почти рекламной, газете. Справедливости ради надо сказать, что исчезать это начало при его жизни.
Журналистика наших дней переживает тяжелый кризис. По идее она есть средство трансляции культуры, средство неконфликтного перевода полноты бытия в прокрустово ложе привычных представлений общества о том, что хорошо и что плохо, вот почему она всегда будет полна штампов и стереотипов. Другое дело, что сегодня эти штампы еще не выработаны, и потому газета представляет собой хаос смыслов, она противоречит сама себе в каждом материале, только усугубляя положение вещей.
Касымов умел быть логичным и последовательным. Он не отказывался от своих убеждений, чего бы это ему не стоило. Это привлекало к нему читателей и это отвращало от него коллег. Много лет подряд он писал о культуре, не пропуская ни малых, ни больших, ни средних событий – о театре, о художниках, о мире, о тех, кто был репрессирован, о… Быть постоянным в своих пристрастиях посреди бушующего мира. Это сложно, это практически невозможно.
Корреспондент – заведующий отделом культуры – обозреватель. Вот этапы его служебной карьеры. К пенсии, возможно, он стал бы заслуженным работником печати – как известно, в России надо жить долго, а в коллективе всегда некто, кто старше летами, кто более – согласно живой очереди – достоин званий и наград. Он был еще слишком молодым – так говорили о нем в редакции – и умер, едва перешагнув пятидесятилетний рубеж.
4
Но главное была – литература.
Кажется, что может быть более привычным для нас, чем литература? Кто же в юности и по выходу на пенсию не пишет стишков? Чем же полны наши журналы, как не литературой?
Теперь, по прошествии страшных перестроечных лет, любой здравомыслящий человек вам скажет, что честь, совесть, вообще мораль есть вещи сверхнеобходимые. Иначе директор или главбух сбежит с награбленными деньгами, иначе друг или жена подошлют к человеку наемного убийцу, иначе люди не будут платить налогов, воровать, убивать, грабить, потреблять наркотики, любить чужие страны и ненавидеть свою.
А чтобы всего этого не было – нужен смысл все это делать иначе. А смысл рождает только настоящая литература – живая, яркая, та, что задевает за самое больное. Почему три страницы Достоевского и Толстого, пять строчек Пушкина волнуют человека больше, чем сто томов иных писателей? Вот и ответ, вот и отличие.
Но литературу делают люди – писатели. Они бывают молодые и начинающие. Им надо помогать.
Касымов был в Уфе единственный литературный критик. Он возился с молодыми, у него было чутье на талант. Он помогал печататься, помогал работать над словом, помогал утвердиться в литературе. Публиковал не только в Уфе, но и в Москве, Екатеринбурге – везде, где мог. Десятки, сотни людей – они еще скажут ему спасибо.
Но Касымов был терпелив и к тем, у кого не было таланта. Порой его подкупало стремление к литературной работе, желание ей заниматься, любовь к литературе – то, что в нем самом было главным. Он посвятил ей жизнь. Всего лишь. Попробуйте, это же так легко.
Так же легко, как стать известным в России литературным критиком. Таких всего человек семь или восемь на всю страну.
5
Люди, города, народы и страны становятся известными не тогда, когда они хорошо делают что-то всем знакомое. Например, живут в тепле, не испытывают голода, получают вовремя зарплату, строят дома. Этим никого не удивишь. Удивить, остаться в памяти можно чем-то экстраординарным – создать эпос «Урал-батыр», полететь в космос, высадиться на Луне.
Касымов несколько лет подряд издавал журнал «Сутолока». Один, без денег. Журнал, на который обратила внимание читающая Россия. Странно, не правда ли? Тут на государственные деньги десятки людей не могут создать ничего путного, а один человек – смог. Потому что это был Касымов.
Через некоторое время, оценив возможности интернета, он создал сайт «Квартира Х», быстро ставший популярным и востребованным среди любителей литературы во всем мире.
6
Александр Гайсович Касымов положил свою жизнь на алтарь русской литературы по собственной воле, по собственному выбору. Он не любил пафоса и потому, наверное, вознегодовал бы на меня за эти слова. Но жизнь держится на созидании – разные области, разные масштабы деятельности, но это созидание, а не разрушение. Только благодаря созиданию выживет и человек, и республика, и страна, и вся наша планета Земля, потому что созданное остается людям.
Лишь не сбылось мрачное пророчество Чингисхана, который, умирая, сказал: «Будут искать такого человека и не найдут».
7
Он был очень необычный человек. Обычный и не смог бы столько сделать.
Многие годы он ходил по проспекту Октября на работу и домой. Денег на транспорт не хватало, зато хватало на литературные новинки, хватало времени на электронные письма друзьям. Когда он умер, в «Вечернюю Уфу» написали столько великих людей со всего земного шара, что больше такого, может быть, уже не повторится.
Многие годы мы встречались и говорили с ним. И я нередко, опоздав куда-то, заявлял в оправдание: «Я остановился поговорить с Александром Гайсовичем».
Теперь – поскольку судьба писателей такова – надеюсь взять в руки его книгу, надеюсь увидеть на доме, в котором он жил, мемориальную табличку, надеюсь, что город будет издавать журнал «Сутолока» – в общем, я надеюсь говорить с ним еще и еще…
|
